Мне битва сердце веселит,

      Я чую свежесть ратной неги,

      Но жаром вражеских ланит

      Повержен в запоздалом беге.

      А всё милее новый плен.

      Смотрю я в сумрак непробудный,

      Но в долгий холод здешних стен

      Порою страж нисходит чудный.

      Он окрылит и унесет,

      И озарит, и отуманит,

      И сладко речь его течет,

      Но каждым звуком – сердце ранит

      В нем – тайна юности лежит,

      И медленным и сладким ядом

      Он тихо узника поит,

      Заворожив бездонным взглядом.

      Неотвязный стоит на дороге,

      Белый – смотрит в морозную ночь.

      Я – навстречу в глубокой тревоге,

      Он, шатаясь, сторонится прочь.

      Не осилить морозного чуда…

      Рядом с ним вырастает вдали,

      Там, где камней вздымается груда,

      Голубая царица земли.

      И царица – в мольбе и тревоге,

      Обрученная с холодом зим…

      Он – без жизни стоит на дороге,

      Я – навстречу, бессмертьем томим.

      Но напрасны бессмертные силы —

      И царице свободы не жаль…

      Торжествуя победу могилы,

      Белый – смотрит в морозную даль.

      Смотри приветно и легко

      В глаза суровые разврата:

      В них – бесконечно далеко —

      Горит душа и ждет возврата

      В жилище прежних благ и бед,

      В миры молитвенных созвучий,

      Где всем таинственный ответ

      Дает Безвестный и Могучий,

      Кому покорны мы, жрецы,

      И те, кто проще, суеверней:

      Те – бедняки – из наших терний

      Себе плетущие венцы.

      Молчи, как встарь, скрывая свет, —

      Я ранних тайн не жду.

      На мой вопрос – один ответ:

      Ищи свою звезду.

      Не жду я ранних тайн, поверь,

      Они не мне взойдут.

      Передо мной закрыта дверь

      В таинственный приют.

      Передо мной – суровый жар

      Душевных слез и бед,

      И на душе моей пожар —

      Один, один ответ.

      Молчи, как встарь, – я услежу

      Восход моей звезды,

      Но сердцу, сердцу укажу

      Я поздних тайн следы.

      Но первых тайн твоей весны

      Другим приснится свет.

      Сольются наши две волны

      В горниле поздних бед.

      Вечереющий сумрак, поверь,

      Мне напомнил неясный ответ.

      Жду – внезапно отворится дверь,

      Набежит исчезающий свет.

      Словно бледные в прошлом мечты,

      Мне лица сохранились черты

      И