Все сильнее горя,

      Молодая заря

      На цветы уронила росу.

      Гул в лесу пробежал,

      Горный лес задрожал,

      Зашумел между скал водопад Учан-Су.

      И горяч, и могуч,

      Вспыхнул солнечный луч,

      Протянулся, дрожит, и целует росу,

      Поцелуй его жгуч,

      Он сверкает в лесу,

      Там, где гул так певуч,

      Он целует росу,

      А меж сосен шумит и журчит Учан-Су.

      Ты глядела мне в душу с улыбкой богини.

      Ты со мною была, но была на картине.

      Ты собой создавала виденье Искусства,

      Озаренное пламенем яркого чувства.

      Мы стремились к горам из Испанской столицы.

      Мы с тобой улетали, как вольные птицы.

      И дома чуть виднелись, в лучах утопая.

      И над нами раскинулась ширь голубая.

      И пред нами предстала вдали Гвадаррама,

      Как преддверье воздушного белого храма.

      Мечтательный вечер над лесом дышал безмятежно,

      От новой Луны протянулась лучистая нить,

      И первые звезды мерцали так слабо и нежно,

      Как будто бы ветер чуть слышный их мог погасить.

      И было так странно, и были так сказочны ели,

      Как мертвая сталь, холодела поверхность реки,

      О чем-то невнятном, о чем-то печальном, без цели,

      Как будто бы пели над влажным песком тростники.

      И в бледном объятьи две тени родные дрожали,

      И каждой хотелось в другой о себе позабыть,

      Как будто бы можно в блаженстве не ведать печали,

      Как будто бы сердце людское способно любить!

      От последней улыбки луча

      На горах засветилася нега,

      И родились, блестя и журча,

      Два ключа из нагорного снега.

      И, сбегая с вершины горы,

      Обнимаясь в восторге едином,

      Устремились в иные миры,

      К отдаленным лугам и долинам.

      И в один сочеталися ключ,

      Он бежал, прорезая узоры

      Но от мрака разгневанных туч

      Затуманились хмурые горы.

      И последняя ласка луча

      Потонула в туманной печали

      И холодные капли ключа

      На остывшую землю упали

      Где-то волны отзвучали,

      Волны, полные печали,

      И в ответ

      Шепчет ветер перелетный,

      Беззаботный, безотчетный,

      Шепчет ветер перелетный,

      Что на свете горя нет.

      Амариллис, бледная Светлана!

      Как нежданно сердце мне смутили

      Ласки мимолетного обмана,

      Чашечки едва раскрытых лилий.

      О,