Волшебный вкус любви. Наталья Лакота
Читать онлайн книгу.
ей, или речь шла о Веронике. Но, поразмыслив, решила, что безопаснее и благоразумнее оставить управление рестораном его шефу и не вмешиваться в кадровую работу. Я мечтаю стать поваром, и именно на это надо направить все усилия.
– В пятницу у нас заказ, будет свадьба, – сказал мне Елена на прощанье. – Готовься выложиться по полной. Скорее всего, работать будем до утра.
Она была права, и ночь с пятницы на субботу оказалась особым адом – адом в квадрате.
Пришлось позабыть о походах в туалет, не то что о перекусах. Страшно хотелось пить, было жарко, и нервы были – как натянутые струны. Мы успевали только хлебнуть воды на бегу. Иногда официанты забывали поставить нам бутылки с холодной водой, и тогда кто-то из поваров разражался руганью на сербском, требуя воды и немедленно.
Сто человек гостей, шесть перемен блюд, плюс сладкое.
Всё надо делать быстро, по плану, но без спешки.
Нельзя запороть продукты – переделка, это лишнее время. Лишнее время – это задержка блюда. Задержка блюда – недовольство гостей. Или – что страшнее – недовольство Богосавца.
К работе привлекли всех стажеров, и я, помимо того, что мыла посуду, снова чистила креветок, перебирала салат, носилась в кладовую и обратно, собирала грязную посуду в кухне. Остальным стажерам тоже пришлось выполнять работу, не входящую в их обязанности – Матвея допустили жарить овощи, Стас и Алла подготавливали каре и обваливали его в специях, готовя на жарку, а Дюймовочку поставили у плиты – следить, как готовится осетрина. Поэтому мне пришлось бросить посуду и заняться разделкой рыбы.
На этот раз это был лосось, а не палтус. Огромная туша – длиннее моей руки, а толстая – как моя нога. Я наточила нож, выпотрошила рыбу, отрезала ей голову и начала разрезать тушку вдоль хребта, но меня сразу же остановил гневный вопль Богосавеца.
– Номер Семь! – заорал он, и я чуть не уронила нож с перепугу. – Посмотри на меня!
– Да, шеф! – отозвалась я, выбегая из-за разделочного стола.
Никто из персонала даже не поднял головы – только Дюймовочка быстро оглянулась через плечо.
– Ты что делаешь? – Богосавец почти оттолкнул меня, прошёл к столу и поднял рыбу, разворачивая разрезом. – Ты что наделала?!
– Что? – тупо повторила я, не понимая, за что он меня ругает.
– Ты её испортила! – он швырнул рыбу в таз, где лежали обрезанные головы и плавники. Ты представляешь, сколько она стоит? А ты распилила её, как коровью тушу!
– Шеф… – забормотала я, но прикусила язык.
Признаться, что я первый раз разделываю целого лосося? Это значит – тут же быть уволенной.
– Смотри, – Богосавец схватил нож и достал со льда очередную рыбу. – Отрезаешь голову – держишь за голову. Отрезаешь не до конца, только до хребта. Поняла?
– Да шеф, – коротко ответила я, глядя, как он жонглирует ножом.
– Потом ведешь вдоль хребта, над хребтом, насквозь, – он провел ножом так легко, словно разрезал масло, и откинул на столешницу филе – гладкое, будто полированное, ярко-оранжевое,