Пришел молоденький официант с черными бачками. Илья заказывал, а Саша глазела по сторонам.

      В углу за большим столом сидели иностранцы, за другим полковник говорил тост, и его внимательно слушали военные и несколько штатских, пожилых, с орденскими колодками на пиджаках.

      В маленьком зале по соседству гуляла свадьба, и как только музыканты начинали новый номер, из дверей выскакивали гости, причем невеста проявляла особенную прыть.

      – Проводи меня, – попросила Саша.

      К зеркалу в уборной было не протолкнуться. Дверь поминутно вздрагивала, влетали и вылетали девчонки. Полная женщина, похожая на офицерскую жену, застегивая чулок, исподлобья оглядела Сашу.

      Ненадолго Саша осталась одна. Она попудрилась, близко придвинувшись к стеклу, и всмотрелась тревожно в свое отражение.

      Подбежали две девушки в коротеньких юбках, толкнули ее, извинились.

      Саша вытащила шпильки, встряхнула головой, волосы ее потекли по плечам, легли за спину. Она еще раз покосилась на зеркало и вышла.

      Илья стоял в коридоре, засунув руки в карманы, отчужденно глядя на суету вокруг. Она улыбнулась ему и взяла под руку.

      Как только явился официант с подносом, они набросились на еду. Сашу приметили, какой-то парень подошел, пригласил ее на танец, она отказалась.

      – Не до танцев, – сказала она, вгрызаясь в мясо. – Поесть не дадут… А шашлык – ничего.

      – Свиной, – сказал Илья.

      Глаза Саши блестели, она казалась возбужденной.

      – Да мне сейчас – хоть собачий… Как твоя голова?

      Он кисло пожал плечами.

      Парнишка с модными, вислыми, как у запорожца, усами объявил, что очередной номер исполняется в честь финских гостей, и оркестр грянул “Летку-енку”.

      Илья курил, поглядывая на танцующих.

      – Ты не чувствуешь себя старой? – спросил вдруг он.

      Саша слегка опешила.

      – А что – пора?

      – Я не о том… Тебе в школе не приходилось воевать с родителями из-за моды?

      – Господи, ты что, забыл, как я ходила? – сказала Саша. – Как драная кошка… Одевали так, что вспоминать тошно. И ведь не из-за денег даже, из принципа. Из-за денег тоже, правда… Сколько я слез пролила! А мне уже шестнадцать было, на меня взрослые мужики заглядывались…

      Илья перекосился, как от зубной боли, и с шумом выдохнул воздух. Саша смотрела на него с беспокойством.

      Он усмехнулся.

      – Сколько было скандалов из-за узких брюк, из-за джаза, из-за стрижки… А теперь – смотрю на них, – он кивком показал в зал, на танцующих, – музыки их я не понимаю, девки мне кажутся вульгарными,