Не менее очевидна ведущая роль природы над волей и в житейской практике. Мы приписываем истории куда больше «намерений», чем есть на самом деле. Нам кажется, что у Цезаря и Наполеона были хитроумные, прозорливые планы; но их основная сила была не в них самих, а в объективном течении природы. Люди поразительного успеха в минуту искренности всегда говорили: «Не нам, не нам». В соответствии с верой своей эпохи, они воздвигали алтари Фортуне, Судьбе или святому Иулиану. Их успех рождался от того, что их личные траектории шли в унисон с мировым потоком мысли, который, найдя в них незаблокированный канал, творил чудеса, кажущиеся делом их рук. Разве провода производят электричество? Иногда в них самого-то содержания меньше, чем в других людях – труба хороша, когда она гладкая и полая. То, что внешне кажется волевой неколебимостью, на деле оборачивается внутренним согласием и самоотречением. Мог ли Шекспир дать теорию самого себя? Мог ли человек с колоссальным математическим гением научить других проникать в его методы? Если бы он мог сообщить этот секрет, тотчас всё волшебство растаяло бы, слившись со светом дня и той «витальной энергией», что позволяет нам стоять и идти.