Весь вечер за окном ревела вьюга,

      А мне опять о лете снились сны,

      В них аромат ромашкового луга

      Сплетался с терпким запахом сосны,

      Краснел рассвет от сока земляники,

      Тонула роща в птичьих голосах…

      Я помню солнца лаковые блики,

      Что на твоих плясали волосах.

      Была узка заветная тропинка,

      Совсем не разойтись, как ни крути.

      И мы с тобой, конечно, шли в обнимку,

      И было всё равно, куда идти.

      Украдкою летел за нами ветер,

      Звенел хрусталь искристого ручья.

      Ты песню пел, нежнейшую на свете,

      Тебе плела венок неспешно я.

      В волшебном этом сне с тобой мы были

      Так близко, что кружилась голова.

      И взорами друг с другом говорили,

      Забыв про бесполезные слова.

      Но только нежных губ твоих коснулась,

      Как в летний сон ворвались холода,

      Дохнул в окно мороз, и я проснулась…

      На самом интересном, как всегда.

      Погасла в небе зорька ясная,

      Рассыпав искры на снегу.

      Твою улыбку, Солнце красное,

      Я в самом сердце берегу.

      И в ночи зимние, метельные,

      Когда звенит под ветром лёд,

      Твой голос песни колыбельные

      О лете будущем поёт.

      Приснятся мне луга зелёные —

      Купалы жаркая пора,

      Где я счастливая, влюблённая,

      Тобой любуюсь до утра.

      То робкая, а то горящая,

      Покорна слову твоему,

      Ведь я с тобою настоящая,

      Мне притворяться ни к чему.

      Затих весь мир в пушистой снежности,

      Но знают звёзды в облаках,

      Как тает от бескрайней нежности

      Душа моя в твоих руках.

      Растворился день в закате алом,

      Вновь метель за окнами парит.

      А в моей груди огонь Купалы

      Вечерами зимними горит.

      Никуда от этого не деться,

      Не поможет ковшик ледяной.

      На тебя, мой Свет, не наглядеться,

      Ты такой желанный и родной!

      Я смотрю, и сердце замирает.

      Тщетно разум шепчет: «не гляди».

      А любовь, как Солнышко, пылает

      С каждым днём сильней в моей груди.

      И опять морозные узоры

      Гаснут, тая в лунной тишине.

      Я тебя целую – только взором,

      Обнимаю разве что во сне

      И опять нечаянно тоскую,

      Грусть развеяв в строчках и стихах,

      Оттого, что эти поцелуи

      На душе горят, не на губах.

      Наш мир, прекрасный и большой,

      Тоской напрасной не нарушу.

      Люблю бескрайне, всей душой

      Твою