Покаяние. Роман. Александр Иванович Иванченко
Читать онлайн книгу.
ровно то, что произошло. Облитая суслом горловина выскользнула из руки Мельника, устремилась, не желая нарушать закон всемирного тяготения, вниз, с пронзающим сердце винодела звуком ударилась о предпоследнюю ступень лестницы, обдав частично брызгами сусла и консервы, расположенные на полках в этом подвальном помещении и обильно залив стену и дверной проём в винный отдел подвала.
Интересно было видеть в тот момент лицо любителя виноделия, но зато через пару секунд задрожал подволок бетонного перекрытия подвала, от разразившегося «трёхэтажным матом» Мельника – это был раскат грома, во время летней грозы, после длительной жары, когда сразу же, после проблеска молнии, слышен и характерный треск, и оглушительный её раскат грома. Короче говоря, Зевс в это время точно отдыхал.
После словесного «разряда», Мельник, ощутив на себе упавшую сверху тень, успев подумать: «а не конец ли света пришёл», – подняв голову увидел над собой, нагнувшуюся над лазом и опёршуюся руками на бёдра выше колен, с расширенными до юбилейных, с изображением В. И. Ленина советских рублей, глазами, перепуганную жёнушку. Она точно потеряла дар речи, так не зная, что сказать после того, как подумала не что другое, как то, что хозяин «загремел» сам в подвал и, упаси, Господи, чтобы себе чего-нибудь не сломал. Уж за одно можно было точно не волноваться, за язык. Даже, если бы он его прикусил и то, такого громового раската не издал бы.
Затем, Фёдорович, стоя на лестнице в одном тапке, смотрел долго вниз, до конца не веря, что произошло. Молчала и жена, потому что знала, трогать Кирюшу в гневе – смерти подобно. Затем он поднял глаза вверх, посмотрел на жену и выражение какой-то детской жалости, с оттенком скулящего, обиженного щенка стало медленно превращаться из вымученной улыбки в добродетели.
Только после этого, убедившись в том, ничего смертельного не произошло, жена, с облегчением выдохнув, выпрямилась и сказала:
– Поднимайся осторожно. Я сейчас всё внизу уберу, чтоб стёклами не пораниться. Поднимайся!
Поднявшись наверх, Фёдорович первым делом снял уцелевший на ноге тапок и замахнулся резким движением, желая метнуть его в проём лаза, что в «геенну огненную». В крайнем случае в его зрачках отразились искры этого недоброго огня, то ли они вырывались изнутри, если гипотетически представить, что внутри его действительно поселился бес.
– Батя, успокойся, – видя расстройство, из-за произошедшего, мужа, успокаивала словами, – бывает, ничего страшного не произошло. Главное, все живы и здоровы. Помолишься вечером Богу, пусть прощает нас, грешников за все грехи. А что касаемо вина, может быть, помнишь, как в анекдоте «душа меру знает!» – лишнее оно было.
– Да при чём тут вино. Себя кляну за грехи свои и тем самым же и ещё больше грешу. Словами грех ещё больший может быть, чем от поступка.
Эмоции улеглись, и, Мельник, с помощью своей незаменимой помощницы, довел до конца затеянную процедуру