От Алисы до Карлсона. Вадим Нестеров
Читать онлайн книгу.
Генеха Казакевича, уехал из Харькова в Биробиджан, где пообещали создать национальную еврейскую республику (и через два года действительно была образована Еврейская автономная область).
В том же году юный переселенец был назначен председателем еврейского колхоза «Валдгейм», что на идише значит "Лесной дом". Позже был строителем и первым директором Биробиджанского еврейского государственного театра.
Родным языком Эмиля Казакевича был идиш, и именно на этом языке были написаны все его ранние произведения.
Первую книгу на русском он написал только после войны – ею стала знаменитая повесть "Звезда", написанная по впечатлениям от службы в дивизионной разведке и открывшая новую страницу советской военной прозы. Так о недавно закончившейся войне еще никто не писал.
У меня от финала фильма "Звезда» каждый раз мурашки: "Но каждую весну, каждый май, души погибших с полей Польши, Чехии, Германии – отовсюду, устремляются в родные края, чтобы увидеть свою цветущую Родину – за которую отдали свои жизни!".
Похоже, именно на фронте Казакевич изменил свое понимание Родины. По крайней мере, в Израиль бывший убежденный еврейский националист так никогда и не уехал, хотя все дети давно были там.
Но не будем забегать вперед.
В армию Казакевича не взяли – у него был белый билет по зрению. Однако летом 1941 года он ушел в московское ополчение, где известного к тому времени переводчика и публициста зачислили в знаменитую "писательскую роту". Там воевало множество писателей, в частности, автор "Красных дьяволят"Павел Бляхин.
Оттуда Эммануил Казакевич позже перевелся в войсковую разведку. Помогло свободное владение немецким языком и то, что ополченец Казакевич взял у приятеля очки с гораздо менее толстыми линзами – зрение на медкомиссии в полевых условиях определяли по стеклам очков. В разведке он и служил всю войну, пройдя путь от рядового разведчика до начальника разведотдела дивизии и помощника начальника разведотдела 47-й армии. Был награжден медалью "За отвагу", орденом Отечественной войны II степени (1944 г.) и двумя орденами Красной Звезды (1944 и 1945 гг.).
Казакевич чрезвычайно болезненно переживал разговоры про евреев и "Ташкентский фронт", поэтому упрямо отказывался работать по специальности. Доходило до того, что даже когда дело пошло на принцип и после очередного ранения и госпиталя его в приказном порядке определили на работу в военную газету во Владимире – он и тогда не смирился. А списался со своим командиром – Захаром Петровичем Выдриганом – и тот пошел на прямой подлог, вытащив "нашего писателя"обратно в родную дивизию по фальшивому предписанию.
Когда в марте 1946 года капитану Казакевичу велели писать рапорт на демобилизацию, он положил на стол начальника штаба документ со следующим текстом:
Ввиду того, что я слеп, как сова,
И на раненых ногах хожу, как гусь,
Я гожусь для войны едва-едва,
А для мирного времени совсем не гожусь.
К тому ж сознаюсь, откровенный и прямой,
Что в военном деле не