Я учился хорошо, был способный малый,

      Математику любил, носил галстук алый.

      Всё, закончилась пора вольности и смеха,

      В ПТУ я поступил, вот была потеха.

      Здесь учеба чуть сложней, новые предметы,

      Но кормили на убой, в робу все одеты.

      Городские били нас, отловив в общаге,

      Заниматься боксом стал, дал отпор «шараге».

      Нам Высоцкий песни пел, с «хрипуна», с бобины,

      Мы на практике в цеху все точили мины.

      Оборонный наш завод был тогда в секрете.

      Вновь при выходе досмотр, хоть мы были дети.

      Но мы делали ножи, их в лесу метали,

      Пели песни о войне, хоть войны не знали.

      Занимался боксом я, самбо занимался,

      Этот навык у меня на всю жизнь остался.

      Вот и в армию пора, шел ведь добровольно,

      Я в десантники хотел, иль куда угодно.

      Но меня призвал народ на границу прямо.

      Пограничник я, чекист, а служил я рьяно.

      Все заставы я прошел вдоль тропы дозорной,

      За китайцами следил из трубы подзорной.

      В рукопашную не раз с ними мы сходились.

      Тут все навыки мои в драке пригодились.

      Но однажды я решил стать вдруг офицером,

      Для меня начальник мой был тогда примером.

      Рапорт быстро написал, чтоб не передумать.

      Еду я в Москву с утра, и там буду думать.

      Был назначен командиром в третье отделение,

      И пошло у нас на славу трудное учение.

      Видно, очень хорошо отделением правил,

      Всех порядку научил, ну и всех прославил.

      Только первые места всюду занимали,

      По учебе, дисциплине первыми мы стали.

      И на фото, на доске, что «Почетной» звали,

      Целый год мои «орлы», как огонь, сверкали.

      Много всяких было дел, взлетов и падений,

      Но ни мне, ни всем друзьям не до наблюдений.

      Полевой учебный центр, комары кусают,

      Жизнь в палатках на полу, ноги замерзают.

      В грязи ползали, в дыму, воевать учились,

      Офицеры боевые изо всех сложились.

      Вот и кончилась учеба, едем на восток,

      И на дальнем Сахалине начал службы срок.

      Наконец-то в Холмске я, городок портовый,

      С командиром повезло, был мужик толковый.

      Взвод мне дали КПП, самоволки, пьянство,

      А еще послал мне Бог хитрое начальство.

      Все уходят по домам – к женам, детям, мамам,

      Я тревоги провожу, бегаю по ямам.

      Сопка наша, сопка ваша, автомат наперевес.

      То «тревоги», то «авралы», здесь не до чудес.

      Был закат – затуманенный,

      Расцветали сады.

      В этот вечер загадочный

      Мне промолвила ты:

      – Вот уходишь ты в армию,

      Оставляешь тоску.

      И платок твой с оливою

      Заскользил по виску.

      А дрожащие губы

      Прошептали опять:

      – Ты служи, мой хороший,

      Буду вечно я ждать.

      И сквозь слезы горючие

      Улыбнулась ты мне.

      – Ты вернешься, и снова мы

      Побредем в тишине.

      Каждый день вспоминаю

      Те счастливые дни,

      Когда в поле бродили

      Мы с тобою одни.

      А сейчас я шагаю

      Вместе с песней в строю.

      И тебе, дорогая,

      И Отчизне пою.

      Я храню эту песню,

      Как большую любовь.

      Чтоб с «отличием» вернуться,

      К тебе милая, вновь.

      Вдоль граница есть колючка КПП,

      Мы идем дозором рядом с КСП.

      Не попался нарушитель нам пока,

      А мечты-то улетают в облака.

      К той любимой, той далекой, ой-ё-ёй!

      Поскорее бы возвратиться нам домой.

      Правый фланг и левый – двадцать пять,

      Вдоль колючки