И ненавидим тяжкий труд —

      Ведь это – не пустяк,

      Что заработал, то упрут,

      И ты опять – бедняк.

      Так сладко спится богачам, —

      Постель мягка и сыты. —

      Во тьме мы бродим по ночам,

      Голодные, избитые.

      Париж уснул. Мой пуст карман,

      Наполнить – нет надежд.

      Не подцепить продажных дам,

      Не ублажать невежд.

      Повеселиться не дано —

      В дыму тупые лица, —

      Хватало б денег на вино,

      Не стал сюда б тащиться.

      Кабатчик, черт его возьми,

      Мне не дает в кредит,

      Сижу я прочно на мели,

      А гложет аппетит.

      Но, кажется, все ж повезло…

      У самого крыльца

      Торчит богатое седло,

      Не слышны голоса…

      Один стакан, другой стакан —

      И жизнь повеселела,

      Смелее я смотрю на дам,

      Пусть им ко мне нет дела.

      Пока я к ним не подхожу, —

      Сторонятся, косятся, —

      Я не спешу, я погляжу,

      Которою заняться…

      Мелькнуло что-то там, в окне…

      Кто среди нас не грешен?

      Я жив еще, хоть худо мне,

      А Перселен – повешен.

      Мне часто снится Монкофон

      И черная телега,

      Трясется в ней поэт Вийон,

      Под залпы ветра, снега.

      Пусть поджидает Монкофон,

      Палач, его подручные…

      Повеселись пока Вийон

      С веселой юной спутницей.

      Коль поднесут на посошок

      Крепчайшего рюмашку.

      Зашевелится мой дружок,

      Я подойду к милашке.

      Мы превратим глухую ночь

      В забавные картинки,

      Гони печаль и скуку прочь…

      По Франсуа – поминки.