Обновленческое движение Русской Православной Церкви в 20–40-е гг. XX в. (на материалах Ставрополья и Терека). диакон Александр Пантюхин
Читать онлайн книгу.
Беликова полагала, что местной советской власти было необходимо утвердить «новый вариант религиозно-нравственного учения», а значит и новые формы общественной жизни на Северном Кавказе[238]. В связи с этим, опора на лояльные прослойки духовенства и верующих становилась необходимой для создания фундамента новой общественно-религиозной политики.
Уже в 1920–1922 гг. духовенство старалось приспосабливаться к изменившимся историческим условиям. Нередки были случаи, когда органы приходского управления самозакрывались, а настоятели храмов делали запрос в местные советы о своих полномочиях. В Андреевском храме г. Ставрополя 31 мая 1920 г. был избран церковно-приходской совет, который должен был управлять исключительно внутрицерковными делами. Интересно отметить, что во главе совета стал настоятель храма игумен Серафим (Надворный)[239], так как это не противоречило ни требованиям советского законодательства (об общинном управлении приходами), ни каноническим нормам (о возглавлении общины верующих священником).
В письме Владикавказского епископа Макария (Павлова) указывалось, что с установлением советской власти в Северной Осетии, духовенство вынуждено с амвона восхвалять большевистский режим, а также постоянно идти на нарушения канонических норм по требованию светской власти (преимущественно в вопросах развода)[240]. Интересно, что епископ Макарий дважды (в 1920 и 1921 гг.) привлекался к уголовной ответственности, но оба раз досрочно освобождался за лояльную позицию по отношению к советской власти. К 1921 г. эта позиция архиерея вызвала взрыв недовольства духовенства Владикавказского благочиния, что проявилось на собрании 1-го благочиннического округа Владикавказской и Моздокской епархии, прошедшего 17 февраля 1921 г. Большая часть выступлений носила оппозиционный по отношению к правящему архиерею характер[241].
Важно отметить, что уже к 1921 г. явно наметилось противостояние двух «лагерей духовенства»: выступающих за приспособление к новым историческим реалиям и за непримиримость христианства и социализма. Североосетинская пресса того времени сообщала об идейном расколе в рядах духовенства, выдвигая предположение, что построение социализма и рост недоверия народных масс к религии уничтожит оба течения в православии[242].
По причине засухи 1921 г. и разразившегося из-за нее голода, в стране в 1922 г. развернулась крупномасштабная кампания по изъятию церковных ценностей. Было объявлено, что средства от продажи изъятого церковного имущества пойдут в помощь голодающему населению. Не обошел стороной процесс изъятий и Ставропольской и Терской губерний, Горской республики. Еще в 1921 г. А.В. Луначарский решил использовать идею А.И. Введенского о создании «пятой колонны» в Церкви[243], о чем сообщил главе ВЧК Ф.Э. Дзержинскому. Но последний выступил против, считая, что ВЧК должна заниматься развалом Церкви, а не ее возрождением в обновленной форме. Предложение
Беликова H. Ю. Указ. соч. С. 71
Протокол Собрания прихожан Андреевской церкви г. Ставрополя // ГАСК. Ф. P-631. On. 1. Д. 1. Л. 1
Письмо епископа Макария Владикавказского. Май 1920 г. // ЦГА РСО-А. Ф. 143. Оп. 2. Д. 44. Л. 115
Андрей (Мороз), иг. Указ. соч. С. 103
Шмулевич В. Два лагеря (Отзвуки процесса Малиновского и др.) // Горская Правда. 1921. 22 сентября. С. 3
Записка наркома просвещения А. В. Луначарского Ф. Э. Дзержинскому от 6 апреля 1921 года // Митрофанов Г., прот. Лекции по истории Русской Православной Церкви в XX веке. 4. 2