Мы роду православного. Петр Петрович Котельников
Читать онлайн книгу.не знаю. Он женился, отделился от семьи и стал жить самостоятельно. В 1933 году, во время голода, охватившего Украины и центральную часть России, он умер от голода. Жена и дети остались. Я видел их в течение месяца, в1937 году, память немногое сохранила. Жена дяди Ивана была небольшого роста, бесцветная, задавленная горем женщина. Осталась вдовой с двумя детьми: Валек и Леля. Один эпизод запомнился мне. Мать передала мою и брата одежду, из которой мы выросли, невестке. Ее дети одели теплое, на вате пальто и не хотели его снимать, хотя стояла июльская жара. Такими мне они и запомнились, сидящими в пальто, на правом, крутом берегу Сейма. Больше я их никогда не видел.
Вдова
Из жизни муж ушел, изба осиротела,
Как тяжко быть крестьянскою вдовой!
По ласке, по мужской, истосковалось тело,
Работу исполнять приходиться одной.
С утра до ночи трудится в колхозе,
Домой идет, едва волочит ноги,
Стоит буренка грязная в навозе,
В сарае, продуваемом, убогом.
Избу бы перекрыть, да где уж там
Нанять кого то, мужиков немного,
К тому ж, вдобавок, и пустой карман.
(Надеяться приходиться на Бога)
За всем успеть, не поспевают руки,
А как детишек ей одной поднять!
И молча, терпеливо сносит муки —
Колхозница, страдалица и мать.
Полина Максимовна (Пелагея) старшая из сестер Мелиховых не долго миловалась с любимым, белогвардейским офицером. Приходили красные, она с узлами бежала к родителям, приходили белые – те искали защиты у дочери. Муж оставил ее вдовой, неизвестно где сложив голову. Осознав потерю мужа, вышла замуж во второй раз за бывшего матроса-механика, Моршнева Якова Ильича. Полина Максимовна никогда не работала, была безграмотной женщиной, в меру упитанной с приятным открытым лицом. Полина Максимовна была невероятно добрым человеком. Стоило какой-нибудь сестре сказать, что ей понравилась какая-нибудь вещь, и она тут же говорила:
– Тебе нравится, возьми!
Я никогда не слышал, чтобы она повысила голос. Если она чем-то была недовольна, это выражалось полным молчанием, лицо становилось тусклым, глаза утрачивали свой блеск. Яков Ильич был среднего роста, крепко сложенным мужчиной, с сильными руками и плоской грудью, на голове у него блестела огромная лысина. Ел он всегда неторопливо, все подряд. Мог, есть невероятно горячую пищу и пить почти кипяток. Этим он пользовался, когда на стол ставилась миска с только что извлеченными из кастрюли варениками, Он начинал рассказывать, о чем ни будь интересном, мы раскрывали рты, а вареники тем временем исчезали. На наши возмущенные возгласы он отвечал невинно:
– А я думал, что вам они не нравятся!
Мы, дети, пытались ему «отомстить», брали тесто у взрослых и лепили вареники, начиняя их перцем, смесью творога и горчицы, или просто солью, подкладывая их в его тарелку. Он невозмутимо съедал, словно не замечал подвоха. У Якова Ильича были золотые руки, он мог из любой брошенной вещи