Не успели три горсточки сора

      Средь земного сгореть простора —

      Вкруг земли молодой, необъятной

      Проскакал Гэсэр троекратно.

      Не успели сгореть в этом мире

      Сора-мусора горстки четыре

      Обозленный Абай-Гэсэр

      Быстро круг проделал четвертый

      Вкруг земли, широко простертой,

      А догнать верхового не мог.

      Он от ярости изнемог,

      По бедру ударил Бэльгэна.

      Вздрогнул конь и взвился мгновенно

      Между небом и юной землей.

      Поскакал Гэсэр удалой

      Там, где южные дебри-чащобы,

      Там, где северные сугробы,

      По вершинам гор белоглавым,

      По степным сгорающим травам,

      По верхушкам скрипучих дерев,

      По опушкам дремучих боров.

      Вот раскинулось Желтое море —

      Он примчался к бурливой волне,

      Вдруг низринулся в Желтое море

      Ловкий всадник на рыжем коне

      И сокрылся в его глубине,

      Лишь клубилась желтая пена.

      Как тут быть? И Гэсэр торопливо

      Соскочил с коня, и Бэльгэна

      Он к боярышнику привязал,

      Что у моря темнел сиротливо.

      Он к луке седла привязал

      Богатырское вооруженье,

      Он приподнял морское теченье,

      Подперев его черным копьем,

      Рукава засучил потом,

      Две полы заткнул за кушак,

      И вошел он в Желтое море,

      Опустился на дно смельчак.

      Оказалось: в морском просторе,

      Как на суше, есть горы и долы,

      Буйной зелени гомон веселый,—

      Светом солнечным осиянно

      Государство Уса-Лусана!

      А дворец подводного хана

      Достигал поднебесья морского,

      Северян озаряла стена,

      Что была из злата литого,

      А кочевий южных страна

      Освещалась южной стеною,—

      Серебра ее белизною.

      Вот Гэсэр подошел поближе.

      Пред глазами кроваво-рыжий

      Конь мелькнул, а всадник-наглец

      Спрыгнул наземь, вбежал во дворец.

      Но пустил Гэсэр-чародей

      Десять чар по ладони своей,

      Он по пальцам своим пустил

      Двадцать мудрых волшебных сил,

      Словно войлок, он завернул

      Землю хана Лусана с окраин,

      Хан и глазом еще не моргнул,

      А Гэсэр широко шагнул

      И во двор вступил как хозяин.

      Возле коновязи, чье пестро

      Разукрашено серебро,

      Конь стоял, привязанный к ней

      Крепким поводом, шелковым, алым,—

      Этот конь был крови красней,

      Он косился глазом усталым.

      Ни соринки не оставляя,

      Через белый мрамор Хангая,

      Славный воин перешагнул,

      Он жемчужную дверь толкнул

      И вошел величаво, сурово

      Во дворец властелина морского.

      Из-за двух завес-покрывал

      Двух людей разговор услыхал.

      Приоткрыл он полог слегка:

      За столом сидел человек

      С бородою бело