Дымом половодье

      Зализало ил.

      Желтые поводья

      Месяц уронил.

      Еду на баркасе.

      Тычусь в берега.

      Церквами у прясел

      Рыжие стога.

      Заунывным карком

      В тишину болот

      Черная глухарка

      К всенощной зовет.

      Роща синим мраком

      Кроет голытьбу…

      Помолюсь украдкой

      За твою судьбу.

      Хороша была Танюша, краше не было в селе,

      Красной рюшкою по белу сарафан на подоле.

      У оврага за плетнями ходит Таня ввечеру.

      Месяц в облачном тумане водит с тучами игру.

      Вышел парень, поклонился кучерявой головой:

      «Ты прощай ли, моя радость, я женюся на другой».

      Побледнела, словно саван, схолодела, как роса.

      Душегубкою-змеею развилась ее коса.

      «Ой ты, парень синеглазый, не в обиду я скажу,

      Я пришла тебе сказаться: за другого выхожу».

      Не заутренние звоны, а венчальный переклик,

      Скачет свадьба на телегах, верховые прячут лик.

      Не кукушки загрустили – плачет Танина родня,

      На виске у Тани рана от лихого кистеня.

      Алым венчиком кровинки запеклися на челе,

      Хороша была Танюша, краше не было в селе.

      Заиграй, сыграй, тальяночка, малиновы меха.

      Выходи встречать к околице, красотка, жениха.

      Васильками сердце светится, горит в нем бирюза.

      Я играю на тальяночке про синие глаза.

      То не зори в струях озера свой выткали узор,

      Твой платок, шитьем украшенный, мелькнул за косогор.

      Заиграй, сыграй, тальяночка, малиновы меха.

      Пусть послушает красавица прибаски жениха.

      Матушка в купальницу по лесу ходила,

      Босая с подтыками по росе бродила.

      Травы ворожбиные ноги ей кололи,

      Плакала родимая в купырях от боли.

      Не дознамо печени судорга схватила,

      Охнула кормилица, тут и породила.

      Родился я с песнями в травном одеяле.

      Зори меня вешние в радугу свивали.

      Вырос я до зрелости, внук купальской ночи,

      Сутемень колдовная счастье мне пророчит.

      Только не по совести счастье наготове,

      Выбираю удалью и глаза и брови.

      Как снежинка белая, в просини я таю

      Да к судьбе-разлучнице след свой заметаю.

      Белая береза

      Под моим окном

      Принакрылась снегом,

      Точно серебром.

      На пушистых ветках

      Снежною каймой

      Распустились кисти

      Белой бахромой.

      И стоит береза

      В сонной тишине,

      И горят снежинки

      В золотом огне.

      А заря, лениво

      Обходя