Казалось – рушится, грохоча,

      Гранитный купол подземных бездн.

      Такой был грохот и шум,

      Что страх людей охватил.

      Кто труслив —

      Забился в коровий хлев,

      Кто посмелее —

      Укрылся в чулан…

      Владеющий Серо-стальным конем

      Кюн Дьирибинэ-богатырь —

      Он-то страха не знал,

      Усмехнулся, сказал:

      – Нагрянули, вижу я,

      Долгожданные гости мои,

      Норовящие нам в зятья!

      Узнали они, видать,

      Высокое имя мое,

      Услыхали они, видать,

      О доброй славе моей…

      С неба ль налетели они

      Или вылезли из-под земли?

      Позабавимся,

      Поиграем теперь,

      Повертим, покружим друг друга теперь…

      Попыхтят теперь они у меня!

      Любого к земле пригну!

      Прямо в поле

      Прянул из дому он,

      Во все стороны поглядел,

      Пасмурный озирая простор.

      И увидел —

      У края средней земли

      Под гранью слоистых небес,

      У подножья западных гор,

      На арангасе большом,

      На лабазе, поставленном высоко

      На восемьдесят восемь подпор,

      Богатырь-исполин лежит на боку.

      В восемь сажен, примерно, ростом он,

      Шестислойная кольчуга на нем —

      Из сплошного железа броня.

      Долгополая шуба его

      Из облезлых шкур двадцати волов,

      Павших от шатуна.

      Длинная шея богатыря

      Львиной шкурой затянута по кадыку,

      На каменной крепкой макушке его

      Расплющенная железная шапка,

      Как гнездо хотоя-орла,

      А поверх ее нахлобучен шлык

      Из шкур околевших телят…

      Надменно разлегся он на боку.

      Безобразная харя его

      Стала морщиться, дергаться,

      Плюща нос,

      Будто силился улыбнуться он.

      Из глазницы, узкой, как щель горы,

      Красными веками окружен,

      Его единственный глаз

      Землисто-мутно глядел…

      Как подземного мира

      Бездонный провал,

      Разинув широкий рот,

      Высунул он раздвоенный свой

      Зелено-синий язык,

      Как змею в семь сажен длиной,

      Облизнул могучую шею свою,

      Выгнутую шею свою…

      Огромную голову опустив,

      Как пригорюнившийся человек,

      Начал без умолку он болтать,

      Невнятно, хлюпая, бормотать,

      Гмыкая и ворча,

      Хихикая, хохоча;

      Вдруг загудела земля,

      От гула дрогнула даль,

      Стоголосым эхом откликнулся лес,

      Горы отозвались,

      Так забасил он, заговорил

      Абаасы-исполин.