Если полетим на восток

      Великой равнины Кыладыкы,

      Где по светлому небосклону бегут

      Перистые облака,

      Что похожи на пеструю грудь

      Тетерева, глухаря,

      На востоке откроются нам

      Темные глухие леса…

      До другого края этих лесов

      Никакая птица не долетит.

      В том лесу исполины-деревья растут,

      Шелестят густою листвой;

      С их древних стволов

      И толстых ветвей

      Сама спадает кора.

      Похожи деревья в этом лесу

      На шаманок давних времен,

      Когда встречали с пляской они,

      Буйно прыгая и кружась,

      Неистово в бубны гремя,

      Идущую к ним наяву

      Жизнедарящую Иэйэхсит,

      Когда благодатной своей рукой

      Поглаживает она

      Золотистые щеки свои,

      Румяные, как закат и рассвет

      На ясном небе весной.

      Если на крылатом коне

      Дальше полетим на восток,

      На открытом просторе увидим мы

      Величавое в блеске своем

      Озеро с островом среди волн.

      В нем вода, как белое молоко,

      Желтым маслом сверкает рябь,

      Творожные отмели на берегу.

      Гоголи с плеском ныряют там,

      Турпаны слетаются там…

      Еще дальше синее озеро есть;

      По белым балкам,

      С зеленых гор,

      Прыгая по камням, журча,

      Сбегают к нему ключи;

      Аисты зимуют на нем,

      Каменушки-утки зимуют на нем…

      И еще чудесное озеро есть, —

      Его зеркальная гладь

      Не туманится никогда…

      Здесь птицы-стерхи поют,

      У которых граненый клюв,

      Красная кайма на глазах;

      Сюда слетаются журавли,

      Здесь гагары играют, нырки.

      Если дальше еще глядеть

      Сквозь утреннюю лучистую мглу —

      За тремя озерами, вдалеке

      Увидим: с неба