Векторы развития современной России. От формирования ценностей к изобретению традиций. Материалы XIII Международной научно-практической конференции молодых ученых. Сборник статей
Читать онлайн книгу.
узнаваемым зрителем. В качестве страховки вложенных средств раз за разом проигрывается одна и та же схема: съемки проходят по расширенному сценарию, который оказывается значительно длиннее планируемой киноверсии. Материал монтируется и укладывается в удобный для кинопоказа временной формат. А через какое-то время на экранах телевизора зритель смотрит уже сериал.
Исторические фильмы о Российской империи в рамках популярного кинематографа могут быть охарактеризованы как идеологически одобренные проекты, финансируемые государством (в лице Министерства культуры), к созданию которых допущен крайне ограниченный круг людей, большая часть которых имеет непосредственное отношение к федеральному телевидению.
Говоря об образах, можно констатировать факт, что они выглядят удручающе. Ирония, которая занимала большую часть «Сибирского цирюльника», заметно слабеет от фильма к фильму и уже полностью отсутствует в «Адмирале». Революционеры, к примеру, начинают напоминать кальку с белых офицеров в советском кино. Данный образ встречается сразу в нескольких фильмах. В «Сибирском цирюльнике» террорист, которого ловит молодой юнкер Толстой, представляет собой запутавшегося в жизни мальчишку, абсолютно невразумительно мотающего головой на вопрос Толстого «зачем?». Единственная фраза, которую он произносит, звучит словно от поставленного в угол ребенка: «Я больше не буду». В «Статском советнике» террористы уже показаны как бандиты. За исключением главных героев, все революционеры разговаривают на «фене», в их руках то и дело сверкают ножи и карты. Но все это меркнет перед образами матросов, которые предстают перед нами в картине «Адмирал». Из стройных бойцов за отчизну, которые первую половину фильма погибали буквально пачками, не прекращая усердно молиться, внезапно превращаются в расхлябанный, грязный и пошлый сброд, который только и делает, что курит папиросы и сажает на штыки своих же офицеров.
Касательно военных также есть довольно занятное наблюдение: все протагонисты являются военными или государственными служащими, жандармами, имеющими к военным непосредственное отношение. Герой выступает частью мощной державы, только потому, что исполняет приказы и ходит с ружьем.
Любопытна и романтическая линия. Она в некотором смысле становится символом исторического процесса. Несмотря на всю любовь и уже, казалось бы, материализующееся светлое будущее, фатум не дает возможности возлюбленным быть вместе. Их то и дело разлучают принципиальность, законы, политические взгляды и, конечно же, Гражданская война. В фильме «Сибирский цирюльник» романтическая линия является структурообразующим элементом, на который нанизывается весь сюжет фильма. Никита Михалков показывает нам любовь юнкера Алексея Толстого как сильную, страстную, сложную, полную ревности и обид, разрушающую саму себя. Эраст Петрович Фандорин версии «Турецкого гамбита» также влюбляется в свою помощницу Варю Суворову.