По велению Ваала. 1. Круг Люцифера 2. Круг мертвых. 3. Круг живых. Ноэми Норд
Читать онлайн книгу.
/p>
I. Круг Люцифера
Тень создана поглотившим свет.
Жизнь создана поглотившим смерть.
Женщина – чара изначального греха.
Ритуал очищения от этих чар тоже грех,
ибо он зрелище,
подобное публичным пляскам
голых куртизанок
под рукоплескания черни.
1.Проклятие Джиорджины
Гиззо истязал себя не только постами, но и страхом.
Проклятие ведьмы сбылось. Лепра проникла в кровь, неизбежно превращая его в монстра. Голод, молитвы и власяницы были уже бессильны.
Его могло спасти только чудо. Или великое прощение.
Скрипя зубами, Гиззо шел в поселение прокаженных, падал на колени, мыл полусгнившие ноги больных и умащал елеем гнойные волдыри.
Прокаженные смотрели на него сквозь неровные дыры в мешковине и благодарности в их взгляде инквизитор не улавливал.
Они легко угадали его тайну. Заражен. Проклят дьяволом, как все они.
Казалось, что больные насмехались над ним и даже торжествовали. Они все прошли путь абсолютного покаяния. Едва заболев, все они спешили сюда, в отвратительный мир изгнанников, также падали на колени и омывали струпья ног.
Прокаженные никогда не снимали полуистлевшую мешковину с лиц. Но по буграм на ткани и кровавым подтекам Гиззо легко мог угадать, насколько страшны и отвратительны их лица.
Глядя в зеркало, он сравнивал себя с прокаженными.
С виду болезнь была незаметна. Гиззо подмечал у себя все те же тонкие черты, лицо еще не скуксилось в звериную морду, и отсутствие бубонов на лбу и щеках слегка утешало.
Но первые признаки заражения не оставляли сомнений: проказа. Большой палец не чувствовал огня.
Иногда, оставаясь наедине с собой, Гиззо подолгу держал руку над свечой, и вонь от сгоревшего ногтя повергала душу в ад.
Атрофия начинается с кончиков пальцев. Потом онемеют губы, нос и крайняя плоть.
В минуты отчаянья память все чаще воскрешала в сознании густой надорванный голос ведьмы Джиорджины:
– Будь проклят! Ты прокажен! Бог не поможет тебе!
О Джиорджине, венецианской ведьме, летающей на метле, в конгрегацию сообщила ее соседка. Ведьму арестовали, привели в пыточную, раздели, приготовив для испытания новое, пока непроверенное, но, по словам главного механика, безотказное средство.
Мастер пыток водрузил на столешницу перед Гиззо странный прибор:
– Испанцы его называют «Фаллос Сатаны». Но в отчетах он значится, как «груша для внутреннего расширения». Покажи ее ведьме – сразу сознается.
Но Джиорджину механизм не устрашил.
Напрасно механик щелкал перед ней жуткими железными лепестками. Ведьма стояла на своем:
– Шабаш? Мазь для полета? Я ничего не знаю! Видела соседка Нэта? Врет! Со свету сживает. К мужу приревновала. Оклеветала меня, старая курица!
– А это что такое? – Гиззо поднес к носу ведьмы стоптанный деревянный башмак.
– О, нашлась потеря! Где вы его подобрали, преподобный?
– Это твой башмак, Джиорджина?
– Мой.
– Докажи.
– На подошве – метка. Сама вырезала ее, чтобы в гололед не скользить. Смотри: «ДЖ»?
– Когда потеряла?
– На прошлой неделе, после дождя, он увяз в колее. Темно было, не помню, что пила. Хожу теперь в изношенных прошлогодних. Вот спасибо, хоть какая-то польза от господина инквизитора.
– Стало быть, ты созналась, что обронила башмак, пролетая над домом Нэты?
– Ты смеешься, преподобный? «Пролетая над домом Нэты»! Но смеешься ты над собой. Посуди, с моими телесами разве я усижу на метле? – ведьма игриво покачала бедрами и, повернувшись к инквизитору задом, похлопала себя по раскормленным ягодицам. От этого все тело задрожало, как молочное желе.
Механик игриво крякнул в кулак, но встретившись взглядом с Гиззо, смиренно опустил глаза.
– Не паясничай, Джиорджина. Дело серьезное. Ты должна указать место шабаша. А также выдать остальных соучастниц.
– Выдать не трудно. Да только сначала нужно согрешить. На колдовской метле сидеть не пробовала, а вот за твой черенок с радостью подержусь.
– Чезаре, приступай, – приказал Гиззо мастеру пыток.
Когда ведьма, захлебнувшись криком, умолкла, Чезаре Ачилло сказал:
– Вот теперь, Антонио, она готова.
Гиззо наклонился над посиневшим лицом ведьмы:
– А теперь, проклятая, повтори снова, что ты знаешь о шабаше и о той светящейся мази, которой обильно смазала черенок метлы.
Ведьма приподняла голову над станком и искусанными до крови губами