Издержки воспитания. Ирина Верехтина
Читать онлайн книгу.
нельзя, увидят и отругают), «в десять чтоб была в постели, если утром не встанешь, телевизора больше не будет».
И тут ей невероятно повезло – или не повезло, вопрос спорный – она умудрилась неудачно сломать ключицу (так выразился врач, шутник, как будто можно сломать плечо удачно)… «А-аа, не надо! Больно!» – «Но я должен поставить на место кость, придётся потерпеть, это будет недолго» – врал хитрый врач и мял безжалостными пальцами горящее адской болью плечо, словно ему нравилось причинять боль. Маринэ пищала бесконечное «А-а-ааа, не надо, а-а-ааа!», мама делала строгие глаза: «Марина! Прекрати этот концерт. Ты сама виновата, тебя же учили падать… Ты даже этому не научилась! Хнычешь как трёхлетняя и мешаешь врачу работать» – «Она мне не мешает, пусть поёт, если ей так легче» – заступался за неё врач. Маринэ молча кусала губы и ненавидела обоих.
На плечо наложили гипсовую повязку, и для Маринэ наступили внеплановые каникулы. В первые дни температура понималась до тридцати девяти, плечо под гипсом дёргало и невыносимо жгло. Потом боль притупилась, стала привычной, и Маринэ целыми днями валялась в кресле с книжкой (в куклы она перестала играть, когда к конькам добавилось плавание) перед включенным телевизором и смотрела все программы и фильмы подряд. Маринина мама ходила кругами вокруг кресла, в котором бездельничала дочь, и строила грандиозные планы.
– Ничего, это ненадолго, вот снимут гипс, и будешь кататься. Прыгать, конечно, какое-то время не будешь, а кататься можно… потихоньку.
– Не буду, – откликалась с кресла Маринэ.
– Так и я говорю, прыгать не будешь, – покладисто соглашалась мать.
– Je ne vais jamais sur la glase. Et sile porte – deuxiemepause de bras, maintenantje sais comment le faire[2] – ледяным голосом отчеканила Маринэ.
(«Волю взяла с матерью разговаривать! И перевести не соизволила, мерзавка, понимай как хочешь. Двенадцать лет, переходный возраст, вот и выламывается. Будет кататься как миленькая»).
– Марина, откуда этот тон? Можно подумать, что ты разговариваешь с одноклассницей. Ремня давно не получала? Смотрю, ты по нему соскучилась. Будешь кататься как миленькая!
Мамин голос крепчал, как ветер в шторм, и Маринэ молча утыкалась носом в книжку. Неожиданным её союзником оказалась тренер Алла Игоревна, которая понимала, что в Маринином «неудачном» падении виновата она, на тренировке загнала девчонку, не давала отдыхать, а после падения с двойного акселя заставила встать и кататься, не обращая внимания на выражение Марининого лица. Алла Игоревна безоговорочно встала на сторону Маринэ (после такого перелома рука не будет подниматься вертикально, родители этого ещё не знают, и самое время попрощаться). С коньками было покончено, за что Маринэ была благодарна Аллочке.
На семейном совете ей было сказано, что кататься она худо-бедно научилась (Маринэ обиделась на «худо-бедно», но смолчала), а чемпионкой ей всё равно не стать (это уже удар посильнее), да она и не особо старалась (последнее было обиднее всего, Маринэ не выдержала и всхлипнула).
«Восемь
франц.: «Я никогда не выйду на лёд. А если заставите, сломаю второе плечо. Теперь знаю, как это делается»