Октябрь в Ташкенте, где я родился и, пока что, жил, радовал своей теплой погодой. Пользуясь приятными климатическими условиями Узбекистана, мамаши с удовольствием выводили гулять своих отпрысков во двор. Я был не исключением.

      Мы много раз пересекались с Латифой, когда мамы любезно оставляли нас в песочнице. Другие мамаши сильно удивлялись, как в таком возрасте можно допускать детей до песка. Наши же родители гордо отмечали, насколько мы умнее сверстников, чтобы не есть песок и даже не обсыпаться им. Играясь ведерком и лепя куличики, я спокойно мог пообщаться со взрослым человеком в теле девочки.

      Мне много пришлось отвечать на её вопросы касательно будущего, рассказывать грядущие важные события, делиться разного рода подробностями. Она много удивлялась, во что-то откровенно не верила, но старалась запомнить каждое мое слово. Для её задумки полученная информация имела огромную важность.

      В свою очередь, она рассказывала о своих тренировках по ходьбе и хвасталась успехами. Мышцы её ног позволяли ей делать уже несколько шагов. Я восхищался её достижением, несмотря на замысел сбежать. Мои восхищения были связаны еще и с тем, что я сам последние два месяца качал ноги, чтобы ходить. Но даже притом, что с координацией движения у меня проблем не было, силы в мышцах хватало только, чтобы недолго стоять.

      Научиться, как можно скорее, ходить, я указал первым пунктом в плане по спасению отца. Ползая, толку от меня было бы мало. Он должен был разбиться на мотоцикле уже через три недели. Я знал точную дату, так как не раз посещал его могилу, и цифры буквально врезались мне в память.

      Мои сомнительные успехи сопровождались еще и неслабой зубной болью. Передние зубы начали резаться неожиданно и очень не вовремя. Со своим детским телом и обостренной чувствительностью терпеть это было непросто. Но я справлялся.

      Я не переставал давать моим хилым ножкам чудовищную нагрузку. Продолжительные размышления привели меня к осознанию, что спасение отца может в корне изменить мою судьбу. Мать не останется одна, не будет страдать и не впадет в многолетнюю депрессию. Она не пустит меня на самотек, пытаясь заработать на жизнь. Я буду расти, получая полноценную родительскую любовь и заботу и, возможно, не выросту уголовником. Эти мысли придавали мне мотивации стараться изо всех сил.

      Мой общий план «Спасти отца» включал в себя всего два пункта. И вторым значилось само спасение. Подробности находились в глубоком зачатке. Максимум, что я смог придумать – это спереть в нужное время отцовские ключи от мотоцикла. Наблюдения показали, что отец неизменно вешал их на крючок в прихожей. Проблема заключалась в том, что крючок находился на недоступной для меня высоте. Как до него добраться и, желательно, незаметно –