Вчера лил дождь, и бил в тамтáмы

      Расколотый громами небосвод.

      Металась улица: деревьями, цветами,

      Укрыться силясь от обилья вод.

      И не спасал от ливня хилый зонтик,

      И сыпал град, проворный, как горох,

      И ни луча–просвета в горизонте,

      И гром гремел, и мир от грома глох.

      И лампочка подмигивала в люстре,

      Грозя меня оставить в темноте.

      И дельтой становилось в луже устье.

      И страх ворочался ребёнком в животе.

      И щели в форточках пугали «шаровýшкой»[13], —

      На табуретку встав, прикрыла сквозняки.

      И, занырнув в уютную подушку,

      Я отдалась течению «Рекѝ»[14].

      И потекли неспешные страницы,

      И ритм повествованья укачал.

      Закрыв глаза, я вспоминала лица

      Из прошлых лет и из моѝх начáл –

      Из «детства золотого» и не очень,

      Из юности, что кажется легка

      (рисунок дней её теперь неточен),

      И где текла мóей судьбы река.

      Мне не войти в неё хотя б по пояс,

      Другие вóды в ней, и я сама – не та.

      Туманностью белеет детство–полюс,

      Где жили удивленье, красота…

      Душа в те дни была открыта миру,

      Как никогда во взрослости потóм.

      Но смыты временем и чувства, и кумиры,

      И к полюсу иному мчит поток.

      Текут ручьём воспоминаний грёзы,

      У прошлых лет солоноватый вкус.

      И по стеклу стекают капли?.. Слёзы?..

      И я дрожу или сирени куст?..