Собрание сочинений в двух томах. Том I. Валентин Николаев
Читать онлайн книгу.
силу. Но Олег довел обороты до семисот и опустил руку. Он взглянул на Стрежнева с Семеном, и губы его невольно дрогнули, а глаза сощурились, и в них засветилось колючее мальчишеское озорство: «Вот как я!»
И Стрежнев с Семенам не сдержались – тоже растаяли в улыбке, но тут же спохватились, разом посуровели и стали ходить вокруг двигателя, озабоченно щупать его. Дотрагивались до труб, форсунок, насосов, заглядывали на щиток приборов, иногда подталкивали друг друга, показывая на то, на другое… Начался тот немой, понятный только механикам разговор, когда спрашивают и отвечают руками, улыбкой, пожиманием плеч или покачиванием головы – когда за каждым жестом скрыто понимание целой системы, узла…
Стрежнев достал пачку сигарет, и все молча потянулись к ней, наскоро вытирая ветошью руки.
Довольные, прикурили от одного огонька и, медленно выпуская дым, стали вслушиваться – «пробуя» работу двигателя на звук.
Семен сходил на палубу, проверил, идет ли за борт вода из системы охлаждения. Бежала.
Олег прибавил оборотов еще – отчаяннее заколотилось нутро машины; мельче задрожало все вокруг, и еще веселее стало всем. Теперь только пятьсот-шестьсот оборотов отделяли их от настоящей навигации.
И все-таки еще думалось: «Вдруг на следующих оборотах двигатель изменит звук, собьется…»
Поэтому все нетерпеливо ходили по машинному, ждали, когда поднимется температура воды, масла и можно будет испытать двигатель на пределе.
Однако двигатель прогревался медленно.
И Стрежнев не вытерпел, вылез на палубу. Он сошел на берег, отдал чалку, а потом, забравшись, выдернул и трап. И замер: в машинном прибавляли обороты.
Двигатель забирая выше, вдруг будто запнулся, – заколотился жестко, с болью. А ему давали топлива еще и еще…
Но он не захлебнулся, выровнялся, снова пошел мягко.
«Пронесло… критические обороты», – перевел дыхание Стрежнев.
Уже неразличимы стали отдельные стуки – все слилось в сквозной напряженный гул: звенит, тянет куда-то за собой, заражает своей прытью. «Поет!» – как говорят механики.
Стрежнев молодо распахнул рубку. Стрелка тахометра стояла возле полутора тысяч, без дрожи – обороты устойчивые. Термометры воды и масла показывали тоже норму.
Легкие, повеселевшие вошли в рубку Семен с Олегом. Стрежнев оглянулся, сказал с улыбкой:
– Ну, господи благослови, отходим! – И поскатал штурвал вправо. Сбавил обороты, отдернул рычаг реверса назад и снова стал убыстрять двигатель. Теперь он работал на винт. Мутная вода со щепой и корками зашипела, полезла на берег. Стрежнев еще прибавил оборотов – катер пошевелился и тихо отошел.
Все дальше и дальше пятились от насиженного места и теперь навсегда оставляли этот приплесок.
Молча глядели на уходящий берег, и у каждого было что-то новое на душе, будто начиналась новая страница жизни.
А Стрежнев уходил не только от этого берега, он знал, что отчаливает от всех своих прошлых навигаций…
Катер выпятился к середине и развернулся навстречу течению.