шахтеру, пробивающему толщи руд,

      кадишь,

      кадишь благоговейно,

      славишь человечий труд.

      А завтра

      Блаженный

      стропила соборовы

      тщетно возносит, пощаду моля, —

      твоих шестидюймовок тупорылые боровы

      взрывают тысячелетия Кремля.

      «Слава».

      Хрипит в предсмертном рейсе.

      Визг сирен придушенно тонок.

      Ты шлешь моряков

      на тонущий крейсер,

      туда,

      где забытый

      мяукал котенок.

      А после!

      Пьяной толпой орала.

      Ус залихватский закручен в форсе.

      Прикладами гонишь седых адмиралов

      вниз головой

      с моста в Гельсингфорсе.

      Вчерашние раны лижет и лижет,

      и снова вижу вскрытые вены я.

      Тебе обывательское

      – о, будь ты проклята трижды! —

      и мое,

      поэтово

      – о, четырежды славься, благословенная!

      Приказ по армии искусства

      Канителят стариков бригады

      канитель одну и ту ж.

      Товарищи!

      На баррикады! —

      баррикады сердец и душ.