В дебрях Магриба. Из романа «Франсуа и Мальвази». Анри Коломон
Читать онлайн книгу.
что оный попался им совершенно случайно и обещал вернуть. Неловко и постыдно чувствовал он себя после всякого своего слова и желая хоть как-то загладить это впечатление выругался на Амендралехо, да вышлю в том же духе: опять белая свинья, но без контекста очень уж нелепое словосочетание, так что сам обругиваемый только усмехнулся на это.
Дей Баба Али исходя из последнего сказанного начал строить свою примирительную речь говоря что все они у него гости и белые, и…
И тут Амендралехо – неслыханное дело, перебил речь самого государя, ловко и колоссально язвительно вставив – и очерненные!?
Бей Хусейнид смотрел на это все со стороны и думал чем это все может кончиться?
«Скорей бы!» – было одно единственное его желание. Европеец вел себя конечно очень вызывающе, хорошо еще равнодушно воспринимал ругательство, весьма соответствующее надо сказать, и посему все сглаживающее.
Бей Баба Али порешил так: одни отправляются в одну сторону – другие в другую. Каждому направлению придается по отряду конников.
Под занавес встречи, когда обе делегации уходя нижайше откланивались, Амендралехо улучив момент в месте наибольшего приближения будучи утягиваем беем Хусейнидом, все же обратил на себя внимание своего злейшего врага:
– Не обольщайтесь Кальмар Змеяд. Земля-то ведь круглая. Мы обязательно должны будем встретиться!
Омар Мейяд отвернулся, ничего на это ни сказав.
*Нирвана*
Амендралехо спускался с верхнего этажа на второй вслепую сшагивая по белым ступеням, потому что тщательно вытирал свою голову после принятой холодной ванны. Процедура нисколько не облегчила душевного состояния. Голова как была тяжела от мрачных дум и размышлений по тому или иному поводу, так и не прояснилась ни одним проблеском выхода из создавшегося положения.
Вытирая шею Амендралехо нашел некоторое забвение в наблюдении за своим старшим другом беем Хусейнидом, забавлявшимся с молоденькой гурией Фейзурью. Прелестница исполняла а-ля-песни светских людей, к коим истинно принадлежал и являлся сей светский муж. Звуки флейты, свирели и тамбурина, под которые пела и плясала Фейзурь заставили засмотреться и задуматься о своей такой же и не такой – во много крат более желанной и родной! Ее увозили в другую сторону, а ему дабы не навлечь на себя гнев повелителя Алжира не следовало злоупотреблять его великодушием, тем более что совсем не было в том ни какой острой необходимости. Как наметили они на утреннем разговоре состоявшемся после приема у дея, сразу как только они достигли стен и тенет тунисского посоьства, там где их даже свои не могли услышать: от конного отряда как и вообще от всякого соглядатайства можно легко отделаться, отплыв на корабле. А вот куда – это уже другой вопрос на который отвечать никому не нужно. Бей Хусейнид тянул на свой Галит, считая что времени у них в запасе, что воды в море, что песка в пустыне, его же рвало и тянуло