Все берёзы мои погорели,

      И оплавились клёны мои.

      В одночасье в садах постарели

      Золотые мои соловьи.

      Бессердечны ветра и пожары,

      Молчаливы к беде небеса.

      И вода от огня убежала,

      И пропала в округе роса.

      По Рязанской железной дороге

      Лето целое пламень и дым.

      Очень сильно прогневались боги,

      Раз пожары приспичили им.

      Ничего просто так не бывает,

      Получаем за то, что творим.

      И добро на земле убывает,

      Если редко о нём говорим.

      Вновь берёзы и клёны посадим,

      Соловьи запоют по садам.

      Только с болью сердечной не сладим,

      И пожары аукнутся нам.

      По Хупте сети, сети, сети

      И облетевшая листва,

      И входит в сети на рассвете

      Неосторожная плотва.

      А у кирпичного завода,

      Где берега позаросли,

      С мостушки набирают воду

      Для бани, кухни и земли.

      Шумит осока, и в осоку

      Влетает утка свысока.

      И не бывает одинокой

      Весь год дрожащая река.

      Тихо по жизни шагаю,

      Кланяюсь новому дню,

      Строчки для внучки слагаю,

      Попусту жизнь не гоню.

      Праздную осень и лето,

      Счастлив весной и зимой.

      И на все стороны света

      Кланяюсь жизни самой.

      Кланяюсь в пояс дороге,

      За спину ладя суму,

      Вот и выходит в итоге —

      Кланяюсь всем и всему.

      И не бывает обидно

      Чувствам сердечным моим:

      Кланяться людям не стыдно,

      Стыдно не кланяться им.

      В деревне Божьи Воды

      Ни капельки воды.

      И просят огороды,

      Поля, луга, сады:

      – Воды, воды, воды!

      Поломанные вишни

      И бывшие пруды.

      И днём и ночью слышно:

      – Воды, воды, воды!

      И с кладбища, где стоны,

      Где мёртвые следы,

      Несётся голос сонный:

      – Воды, воды, воды!

      Согнувшиеся груши

      Да стаи лебеды…

      И просят чьи-то души:

      – Воды, воды, воды!

      Но