Старший инспектор остановился на дальней стороне деревенского луга. Анри на поводке терпеливо стоял, невзирая на холод, а Гамаш разглядывал темный пустой дом, где Анри провел первые месяцы жизни и куда привел его сегодня.

      И в голове у него сформировалась идея.

      Минуту спустя Гамаш заметил, что его пес поднимает и опускает передние лапы, чтобы не касаться холодного льда и снега.

      – Идем, mon vieux[21], – сказал Гамаш и быстрым шагом двинулся к гостинице.

      В спальне старший инспектор обнаружил тарелку, а на ней – толстые сэндвичи с ветчиной, печенье и чашку горячего шоколада. Ему так хотелось поскорее забраться в постель вместе с едой. Но сначала он опустился на колени и принялся отогревать в ладонях лапы Анри. Одну за другой. Потом прошептал ему в ухо:

      – Все будет хорошо.

      И Анри поверил ему.

      Глава десятая

      На следующее утро ровно в шесть тридцать Гамаша разбудил стук в дверь.

      – Merci, patron, – откликнулся он, сбросил с себя одеяло и опасливо прошел по холодной комнате, чтобы закрыть окно.

      Приняв душ, Гамаш вместе с Анри спустился по лестнице на запах горячего кофе и бекона, копченного в кленовом соке. В камине плясал и потрескивал огонь.

      – Одно яйцо или два, patron? – спросил Габри.

      Гамаш заглянул в кухню:

      – Два, пожалуйста. Спасибо вам за сэндвичи. – Он поставил тарелку и чашку в раковину. – Они были великолепны.

      – Хорошо спали? – спросил Габри, отрываясь от процесса распределения кусочков бекона по сковородке.

      – Отлично.

      И он не преувеличивал. Впервые за долгое время ему удалось заснуть глубоким, спокойным сном.

      – Завтрак будет готов через несколько минут, – сказал Габри.

      – Я сейчас вернусь.

      У дверей Гамаш столкнулся с Оливье, и они обнялись.

      – Я слышал о вашем приезде, – сказал Оливье, пока они оба надевали ботинки.

      Выпрямившись, Оливье помедлил.

      – Габри сообщил мне о Констанс. Какой ужас. Сердце?

      Гамаш не ответил, и Оливье широко распахнул глаза, пытаясь осмыслить ужас того, о чем говорило мрачное лицо старшего инспектора.

      – Невозможно, – прошептал он. – Неужели ее убили?

      – К несчастью.

      – Боже мой. – Оливье покачал головой. – Долбаный город.

      – Стеклянные дома, месье? – кротко спросил Гамаш.

      Оливье поджал губы и последовал за Гамашем на крыльцо, где старший инспектор пристегнул поводок к ошейнику Анри. Приближалось зимнее солнцестояние – самый короткий день в году. Солнце еще не встало, но деревня уже начинала просыпаться. В окнах домов вокруг деревенского луга стал появляться свет, в воздухе поплыл запах дымка.

      Они вместе пошли к бистро – Оливье собирался готовить завтрак для клиентов.

      – Что произошло? – спросил Оливье.

      – На нее напали в собственном доме. Убили ударом по голове.

      Даже в темноте