Если б я был физически слабым —

      Я б морально устойчивым был, —

      Ни за что не ходил бы по бабам,

      Алкоголю б ни грамма не пил!

      Если б был я физически сильным —

      Я б тогда – даже думать боюсь! —

      Пил бы влагу потоком обильным,

      Но… по бабам – ни шагу, клянусь!

      Ну а если я средних масштабов —

      Что же делать мне, как же мне быть? —

      Не могу игнорировать бабов,

      Не могу и спиртного не пить!

      Про меня говорят: он, конечно, не гений, —

      Да, согласен – не мною гордится наш век, —

      Интегральных, и даже других, исчислений

      Не понять мне – не тот у меня интеллект.

      Я однажды сказал: «Океан – как бассейн», —

      И меня в этом друг мой не раз упрекал —

      Но ведь даже известнейший физик Эйнштейн,

      Как и я, относительно все понимал.

      И пишу я стихи про одежду на вате, —

      И такие!.. Без лести я б вот что сказал:

      Как-то раз мой покойный сосед по палате

      Встал, подполз ко мне ночью и вслух зарыдал.

      Я пишу обо всем: о животных, предметах,

      И о людях хотел, втайне женщин любя, —

      Но в редакциях так посмотрели на это,

      Что – прости меня, Муза, – я бросил тебя!

      Говорят, что я скучен, – да, не был я в Ницце, —

      Да, в стихах я про воду и пар говорил…

      Эх, погиб, жаль, дружище в запое в больнице —

      Он бы вспомнил, как я его раз впечатлил!

      И теперь я проснулся от длительной спячки,

      От кошмарных ночей – ‹и› вот снова дышу, —

      Я очнулся от белой-пребелой горячки —

      В ожидании следующей снова пишу!

      Если нравиться – мало?

      Если влюбился – много?

      Если б узнать сначала,

      Если б узнать надолго!

      Где ж ты, фантазия скудная,

      Где ж ты, словарный запас!

      Милая, нежная, чудная!..

      Эх, не влюбиться бы в вас!

      Из-за гор – я не знаю, где горы те, —

      Он приехал на белом верблюде,

      Он ходил в задыхавшемся городе —

      И его там заметили люди.

      И людскую толпу бесталанную

      С ее жизнью беспечной ‹и› зыбкой

      Поразил он спокойною, странною

      И такой непонятной улыбкой.

      Будто знает он что-то заветное,

      Будто слышал он самое вечное,

      Будто видел он самое светлое,

      Будто чувствовал все бесконечное.

      И взбесило толпу ресторанную

      С ее жизнью и прочной и зыбкой

      То, что он улыбается странною

      И такой непонятной улыбкой.

      И герои все были развенчаны,

      Оказались