До начала регистрации на рейс еще было время, и я пошла в туалет. Привычно игнорируя косые взгляды благопристойных дам, сунула голову в умывальник и отмыла волосы от грязи, употребив вместо шампуня жидкое мыло из дозатора на стене. Потом бесцеремонно оккупировала сушилку для рук, использовала ее вместо фена и наконец-то стала выглядеть как приличный человек, а не как жертва линчевания.

      Стоя в очереди на регистрацию, я не бросалась в глаза и постепенно укреплялась в мысли о том, что мои неприятные приключения закончены. Я уже предвкушала обед в одной из кафешек в зоне ожидания, когда оператор станции досмотра остановил транспортер и засмотрелся на экран сканера.

      На ленте как раз была моя сумка.

      Я точно знала, что ничего запрещенного в ней нет, и все-таки заволновалась.

      – Что у вас в сумке? – спросил служащий.

      – Паспорт, деньги, ключи, даже мобильного нет! – ответила я нервно. – В чем дело?

      – В этом, – женщина-служащая в форме, включающей перчатки, вытащила из моей ручной клади какой-то булыжник.

      Я растерялась. Никаких геологических образцов и стройматериалов я отродясь не перевозила и решительно не представляла, откуда в моей сумке взялась эта каменюка.

      – Может, она сама залетела в сумку, когда взорвался дом? – предположил мой внутренний голос.

      Моя стильная сумка скроена из большого куска натуральной кожи по лекалу обычного полиэтиленового пакета. Никаких застежек у нее нет, а вместимость такова, что три кило картошки заполняют внутренний объем не больше, чем наполовину. Чисто теоретически кусок камня размером с «Капитал» Карла Маркса вполне мог как внедриться в сумку, так и затеряться в ней. Но неужели я бы не заметила, что моя ноша заметно потяжелела?

      – Это не мое, – заявила я вслух.

      – Конечно, все так говорят.

      – Кто – все?

      – Все контрабандисты.

      – Кто-о-о?!

      До сих пор обнаружение в моей сумке булыжника казалось мне ошибкой, нелепостью, но не угрозой. Однако руки в перчатках бережно повернули камень лицевой стороной, и оказалось, что на нем отчетливо видна резная завитушка.

      – Да это же ухо! – ахнул мой внутренний голос. – А кусок камня – фрагмент каменной головы!

      – Вот блин, – беспомощно вякнула я.

      Блин был комом. Мраморным.

      Тупо глазея на каменное ухо (слишком мясистое, чтобы считаться красивым), я лихорадочно соображала.

      Вероятно, это часть древней статуи, а вывоз с Кипра археологических ценностей без специального разрешения строго-настрого запрещен. Выходит, я нарушила таможенные правила, и сейчас меня задержат до выяснения обстоятельств, а там, глядишь, и следствие по делу о взрыве с трупом дойдет до допроса свидетелей, а свидетель – это я, и меня видел таксист. И меня найдут,