Солнце село. Маня и Соня идут с левады домой.

      Поднявшийся на закате ветер относит звуки их легких шагов.

      У пустой сушилки, открытой настежь, но еще с прошлого года пропитанной запахом табака, стоит Зяма.

      Рядом – маленький, хрупкий блондин. На нени как на Горленке, куртка и высокие сапоги. На голове студенческая фуражка. Но это ничего не доказываем Это в моде. И все парубки носят такие же фуражки.

      У него породистое, тонкое лицо с русой девственной бородкой. Глаза поэта. Белые маленькие руки! барина, не знавшие тяжелого труда.

      – Нет, мне нравится такая жизнь, – говорит он на языке кацапов[29]. – Я люблю цветы.

      – Вы же ничего не понимаете в садоводстве! – резким гортанным голосом перебивает Зяма.

      – Почему вы так думаете? Я много читал. Па крайней мере, знаю настолько, чтобы оградить себя! от подозрений. Сейчас я изучаю жизнь орхидей. – Зяма сердито фыркает. – Нет, это интересно! У цветов такая сложная жизнь! Такая таинственная душа! Вы не читали Метерлинка? Да, ведь вы не любите его…

      – Теперь не время читать эту ерунду! – перебивает Зяма. И в голосе его горит страсть. – Ах, вы меня очень огорчаете, Ян! Что сделал с вами город за эти полгода! Я молился на вас. Готов был целовать край вашей одежды…

      – Мне это не нужно, Измаил! Я враг фетишизма! Зяма внезапно настораживается.

      Девушки приближаются. Их прячет высокий лес резко пахнущей конопли. Но им слышно все.

      – Я очень устал, – говорит Ян своим мягким, почти женственным голосом. – Не судите меня строго, Измаил! Не иметь полгода пристанища, каждую минуту ждать ареста и смерти… Вы лучше всякого другого могли бы понять мою психологию. Мне надо отдохнуть. Поверьте, если б не Штейнбах…

      – Тише, Ян!

      Как клещами хватает Зяма руку товарища. Его черные глаза с звериной остротой пронизывают мглу.

      Две фигуры выплыли из сумрака полей. Теперь они рядом.

      Ян приподнимает фуражку. Зяма не двигается.

      Одно мгновение…

      С легким восклицанием девушки идут дальше. Почти бегут.

      – Кто эти прелестные девушки? – задумчиво спрашивает Ян.

      – У прелестных девушек тоже есть уши, – отвечает Зяма сквозь стиснутые зубы. – Что слышали они? И чего не слыхали?

      Ян гордо качает головой.

      – Женщина не может быть предательницей! – говорит он с убеждением.