Повесть о пятой лавочке. Рассказы о нас. Сергей Бурдыгин
Читать онлайн книгу.
«Запорожцы». Новенькая «шестерка» стояла в гараже только у Шиханова. А ведь получали-то здешние чабаны явно неплохо, не в пример даже механизаторам и уж тем более – учителям в школе. На что деньги тратили? Ковров в домах много было – вот, пожалуй, и все. Сыр-колбасу из города везли, детям сладости.
Ну, и себе – водку.
Ермек этот вот тоже ею не брезгует. Ставни, правда, на окнах закрыл. И женщин в доме не видно, попрятал он их, что ли? В Целинном на этот счет было подемократичней, женщин за дастархан к гостям пускали, правда, приходилось им за это чай разливать.
А здесь чай разливал хозяин. Неторопливо, степенно.
– Я вот как думаю, – сказал он после некоторого общего молчания, – вот научились говорить: застой, плохо все было. А сейчас лучше?
– Должно быть, – все еще добрел Каержан, – власть вот новая.
– Власть… Как ее не меняй, кто мою душу изменит, твою? Вот ты говоришь – помогаем друг другу. Не все и не всегда. Сами по себе люди жить стали. А у нас ведь как раньше говорили: соседней юрты не видно – жди беды…
Чернов в разговоре участия старался не принимать, неловко было как-то, в гостях все-таки. Но хозяин настоял:
– У нас теперь говорят, что от русских уходить надо. Лучше жить будем. Думаешь, будем?
Валерий пожал плечами, вспомнил Лебедева:
– Нашли виноватых, конечно.
– А у вас разве такого нет? – хозяин даже распаляться начал, всплеснул маленькими ручками, – У вас разве не говорят, что вы нам все отдаете, а себе не оставляете? Разве не говорят, что без нас, дикарей необразованных, легче будет?
Говорят, – подумал Чернов. Лебедев бы сказал, что не без основания.
9.
Домой выехали в самую ночь. На улице заметно подморозило, в сани плюхнулись быстро, быстро их спровадил и мулла – суетливо отпер ворота, почти шепотом бросил что-то на прощанье.
– Колхозного начальства боится, – предположил Каержан, – все-таки нельзя ему…
Чего нельзя-то? – подумалось Чернову. – Людям шаманить? Или его, русского встречать?
Не успели отъехать от поселка, Каержан достал двустволку, ухнул выстрелом в небо.
– Это я в честь выздоровления отца, – объяснил, – все с ним хорошо теперь будет…
Чернов, все еще видя ясный огненный всполох от выстрела, помолчал. Если бы все было так просто…
Ночная степь была все той же – тревожной.
Звездочка шла ходко, видно, понимала, что теперь уже – надолго домой, дома все-таки оно лучше, даже животному. Вот только у Чернова с Лебедевым не пойми что – жилье или остановка на время. Какой, в сущности, у них в Целинном дом-то? Почта, место для отправления вестей и хороших пожеланий.
Видать, отправлять некому стало. И нечего.
Вообще-то, карасинцы писать и читать любили. Был в соседях у Ледедева еще один человек, который в этом даже преуспел очень. В поселке звали его за любовь к рассужденям Комиссаром и недолюбливали. А мать назвала когда-то