Час исповеди. Почти документальные истории. Евгений Панов
Читать онлайн книгу.
праздника, впрочем, проходит обычно, буднично. Равнение, приветствия, доклады, появление командира…
Но вот… вот от управления отделяется какой-либо чин и направляется в нашу сторону. Рангом чин не ниже майора-инженера. Не дай Бог, если это инженер полка. Шелест, даже сам Шумов, не так страшны, как он.
Ответственный момент:
– Эскадрилья, равняйсь! Смирна!! Равнение-на-право! Товарищ…,, третья вертолетная эскадрилья представляется по случаю строевого смотра! Командир эскадрильи майор Барабаш.
И начинается священнодействие.
– Срочная служба, кр-р – ругом! Капитан Осинин, проверить солдат!
Инженер уводит блестящих сапогами солдат.
– Капитан Кривонос, проверить прапорщиков. Прапорщики, кр-р-ругом!
Кривонос отводит прапорщиков далеко на правый фланг.
Остаются офицеры. Дается команда шеренгам разойтись на три-четыре шага, и товарищ из управления, сопровождаемый Барабашем и Ковалевым, раскрывшими каждый по толстой общей тетради, начинает осмотр с первой шеренги.
Доходят, в конце концов, и до меня. Представляюсь:
– Лейтенант Петров.
Вынимаю бумажник, предъявляю документы. Проверяющий листает удостоверение. Цель проверки: правильно ли записаны звание и должность. (Часто, например, бывает, что лейтенант, получивший старшего, все еще ходит с лейтенантским удостоверением). Но у меня документы в порядке, они просто не могут не быть не в порядке, я кем пришел на службу, тем и уйду. И все же:
– Где ваш личный знак?
Личный знак – это жетончик из тугоплавкого полиметалла, на котором выбит номер, под которым ты числишься и на действительной службе, и в запасе. У двухгодичников всегда возникают осложнения с личными знаками. Нам их почему-то не дают, они лежат в сейфе у начальника строевого отдела, прикрепленные к личному делу шпагатом. Объясняю. Сколько раз я это объяснял!
Я стою, а глаза начальника ощупывают мое лицо, прическу, одежду. На лице начальника написано напряжение, в его глазах – свет поиска. Не хочу сказать, что он ищет, к чему бы, так сказать, придраться. Но – могу утверждать! – он считает себя обязанным найти недостаток. Иначе, где же требовательность? Непримиримость к нарушениям? Где, наконец, опыт, наметанный взгляд старшего? Ну, что бы сказать? И вот рождается замечание такого, допустим, характера:
– У вас криво сидят птички на петлицах. Одна петлица пришита чуть-чуть выше… Видны нитки, которыми пришиты погоны…
Ковалев и Барабаш стоят рядом, пишут в свои черные книги. Фиксируют недостатки. Но это, конечно, ерунда, а не недостатки.
Обойдя шеренгу спереди, проверяющий делает общий проход сзади. На предмет причесок. Тут уж придирок хватает, потому что многое зависит от субъективных понятий проверяющего о допустимой длине и форме причесок, И тут уж я непременно попадаю в список нестриженных, потому что с моими волосами следовать армейской моде