За «развал комсомольской работы» Потапову отомстили. Он постоянно ходил в «плохих», в «нарушителях». Один раз он попался на самовольной отлучке, и с тех пор не было подведения итогов, на котором бы не склонялась его фамилия. Несколько раз его наказали просто в назидание другим, одного из нескольких штурманов, виновных в неуставном хранении карт. Никого не наказали, одного Потапова. Не было также ни одного праздника, чтобы Юрка не попал в наряд, причем в наряд самый обидный, тягостный: с 31 декабря на 1 января, с 30 апреля на 1 мая… В ноябре, во время истории с картами, во время отчетно-перевыборного комсомольского собрания, Юрка ходил в наряд пять раз.

      Отойдя от комсомольских дел, он ожил, и несмотря на гонения, развил кипучую деятельность. Купил и освоил мотоцикл. Построил за зиму катер. Женился…

      …Какой-то полковник из политуправления армии, обходя по-инспекторски общежитие, похвалил репродукцию с картины Врубеля «Царевна Лебедь».

      – Умельцы! Кто же это у вас так?

      – Великий русский художник Врубель! – по-уставному, пожирая начальство глазами, отчеканил Потапов.

      У полковника хватило ума быстренько уйти.