Ты спишь, как мертвец, тратишь время впустую,

      Но жив возжелавший супругу чужую!

      Не спи, ибо жив полководец Вираты,

      Сей грешник преступный и враг мой заклятый».

      Разбуженный, сел Бхимасена на ложе,

      И встал, и взглянул, с темной тучею схожий.

      Сказал: «Ты осунулась и побледнела.

      Какое тебя привело ко мне дело?

      Ты можешь доверить мне радость и горе,

      Прибегнув ко мне как к надежной опоре.

      И то, что противно, и то, что приятно,

      Поведав, скорей возвращайся обратно».

      А та: «Как не плакать мне, горем сожженной.

      Юдхиштхире ставшей женою законной?

      Не он ли, скажи, проиграв меня в кости,

      Велел: «Как рабыню, жену мою бросьте

      К ногам властелина»? Поведай, какая

      Царевна в живых бы осталась, страдая

      Как я, Драупади? Того ли мне мало,

      Что в плен я к властителю Синдха попала?{36}

      Жена, чьи мужья – столь могучие братья,

      Должна ли снести оскорбленье опять я?

      Ударил меня Сутапутра ногою.

      Как жить мне с обидой моей и тоскою?

      При всех он избил меня, воин Вираты, –

      Как жить мне теперь, коль не вижу расплаты?

      Сей Кичака подлый, душою – уродец,

      Сей родич Вираты, его полководец,

      «Женою мне стань», – грязный, низменный, грешный, –

      Не раз предлагал мне, служанке Судешны.

      Как плод, что созрел, – по вине его страсти, –

      Мое разрывается сердце на части.

      Но также в печали моей бесконечной

      Повинен и брат твой, игрок бессердечный.

      Кто мог бы, как он, променять государство

      На жизнь игрока, на скитанья, мытарства?

      Все годы свои он проигрывал нишки{37}.

      Казалось, казною владел он в излишке,

      Но где же теперь колесницы, каменья,

      Где кони и мулы, стада и именья?

      Глупец, он когда-то был самонадеян,

      Игрок, он богинею счастья осмеян.

      Игра для него – ремесло, а когда-то

      Владел он слонами в гирляндах из злата,

      Пред ним в Индрапрастхе склонялись вельможи,

      А сам возлежал он на царственном ложе.

      Гостей угощали весь день спозаранок

      Сто тысяч его поварих и служанок,

      Он тысячи нишков дарил неимущим,

      А стал игроком и бродягою сущим!

      Певцы-златоусты его величали,

      С утра и до ночи хваленья звучали,

      Сто тысяч ученых, изведавших веды,

      Исполнены знаний, вели с ним беседы.

      Оказывал помощь Юдхиштхира кроткий

      Бессильным и старым, слепцу и сиротке,

      А ныне, игрок, стал он жалким слугою

      Правителя матсьев, зовется Канкою.

      Он требовал дани с царей, но Вирату,

      Как шут, он теперь развлекает за плату.

      Он был господином царей-властелинов,

      А стал он рабом, государство покинув.