Дары и анафемы. Что христианство принесло в мир? 5-е издание. Андрей Вячеславович Кураев

Читать онлайн книгу.

Дары и анафемы. Что христианство принесло в мир? 5-е издание - Андрей Вячеславович Кураев


Скачать книгу
в разуме возникает идея «я иду вперед», то тотчас же вместе с идеей появляется нервный импульс, источником которого является разум, и вызывает телесную реакцию”. Таким образом, то, что эта куча костей, благовоспитанно именуемая “телом”, движется вперед, является результатом распространения нервного импульса, вызванного разумом. Кто здесь тот, кто идет? К кому имеет отношение это хождение? В конечном счете — это ходьба имперсональных физических элементов, и то же самое относится к стоянию, сидению, укладыванию»123. Так кого тут любить? Любить некому и некого.

      В народном буддизме (возможно, не без влияния христианства) появилась идея бодхисаттв — людей, отказывающихся от достижения Нирваны ради того, чтобы сострадать людям. В народном буддизме возникла литература джатак, содержащая в себе прекраснейшие примеры жертвенной любви. Но это — для тех, кто не понял и не принял «прямого пути». «Желание творить благо живым существам одобряется только на низших этапах Мистического пути. Но в дальнейшем оно полностью отвергается, поскольку хранит в себе отпечаток привязанности к личному существованию с присущей ему верой в самость»124. Как говорит «Алмазная Сутра», когда бодхисаттва привел в Нирвану столь неисчислимое число существ, как число песчинок в реке Ганг, он должен осознать, что не спас никого. Почему же? Если он верит, что спас некое число живых существ, то он сохраняет привязанность к представлению о «самости», «Я», а в этом случае он не является бодхисаттвой125.

      Сами буддисты признают, что жертвенная этика махаяны и джатак находится в противоречии с основами буддистской философии. «Вряд ли можно придумать что-либо более противоречащее учению буддизма, чем представление о том, что Нирвану можно отвергнуть. Можно не войти в рай, представленный неким определенным местом, но Нирвана, по сути своей, есть состояние, неизменно возникающее вслед за исчезновением неведения, и тот, кто достиг Знания, не может, как бы он того ни желал, не знать того, что он уже знает. Эти ошибочные представления относительно поведения бодхисаттв совершенно отсутствуют в наставлениях, обращенных к ученикам, которые избраны к посвящениям высших уровней»126.

      Как видно, в буддизме не следует ждать рождения формулы «Бог есть любовь». Все иллюзия. В истории философии известна красивая притча, хоть и небуддистская (даосская) по своему происхождению, но все равно весьма точно передающая суть буддистского самопознания: «Однажды Чжуан-цзы127 приснилось, что он — бабочка, весело порхающая бабочка. Он наслаждался от души и не сознавал, что он — Чжуан-цзы. Но вдруг проснулся, удивился, что он — Чжуан-цзы, и не мог понять: снилось ли Чжуан-цзы, что он — бабочка, или бабочке снится, что она — Чжуан-цзы». Вопрос, конечно, интересный. Но любые сны, с точки зрения буддиста, надо однажды разрушить. А не любить. «Все явления природно пусты. Прилипание к самой пустоте естественно очищено. Никаких концепций активности сознания — это путь всех Будд. Это “Стихи Махамудры


Скачать книгу