Часы… я каждый раз их сердце —

      Пружину нежно завожу,

      И бьют и тикают, за дверцей —

      Часы настенные – живут.

      Я видел, и не раз, как Ангел-

      Хранитель – ангел-часовщик

      Ночами правил в сердце анкер,

      Часов, давая им служить.

      Душа при этом ждёт и грезит,

      Перебирая чётки снов,

      Пока прохруст сорвётся с чресел,

      Как шестерёночный засов.

      Меха качаются, и… хрипы,

      И стоны слышимы подчас.

      И на губах – солоновато,

      И нервное круженье глаз —

      Под пеленой прикрытых век.

      И безобидно санитарна

      Всегда дежурящая смерть,

      Но, по привычному, вульгарна,

      Когда на дни считают век.

      А вот и снег…

      Ну что ж, писать о снеге —

      Мне не впервой, хоть он и первый снег.

      Я закрываю дневники о лете.

      На сотни долгих, долгих зимних лет

      Тетрадь бела, невинна как невеста,

      И за окном бело по-зимнему, как встарь.

      Отныне с пледом – в кресле моё место,

      Отныне – улица, позёмка и… фонарь —

      Вот первая строка, почти по Блоку.

      Итак, сегодня – снегопадный стиль:

      Был лист – осенним,

      был лист – одиноким,

      Теперь всё – снег, лист в безопасности.

      Беру его, пишу, скрипя по снегу,

      Веду тропинку-строчку по листу

      Соединился цвет,

      став вновь единым светом,

      Зима рисует бе-ло-ра-ду-гу

      Беде не говорите «да»,

      Она коварна – ждёт согласья.

      Она, что ржавчина для счастья,

      Она прилипчива – да, да…

      Она желает повторений.

      Два слога, эхом – только «да».

      И вот предстала тенью,

      Той, что гуляет по пятам.

      Беде не говорите «да»,

      Не повторяйте это слово,

      Иначе боль – вернётся снова,

      Ещё к тому ж и не одна.

      Беда на «да» – всегда готова —

      Всплыть чёрной горечью со дна.

      А за окном зима без снега,

      Коль знать, где взять, давно бы сбегал,

      Давно бы выпросил его.

      Чтоб было всем – белым-бело.

      Чтоб снеговик стоял у дома,

      И чтоб скрипело под ногой

      Зимой и снежная корона —

      Искрилась дальнею звездой.

      Совсем нет снега, только ёлки —

      Стоят на старых площадях,

      И превратились санки в «сонки»

      И крепко на балконе спят.

      Снегурка – оттепелью стала,

      А дед, совсем ослаб, видать,

      И на печи, в избушке старой,

      Он новый год решил встречать.

      И серый волк с Ягою вредной

      Бесцельно бродят по дворам,

      Где так недавно было детно,

      И верещала детвора.

      Зима, зима! Давай по-русски,

      Завьюжь и заметель пургой,

      Стань, по-рождественскому, вкусной-

      Превкусной ма-туш-кой Зимой.

      Жить одному и быть одному —

      Совсем не одно и то же.

      Когда я в пути по полгода —

      Я тоже – всегда один.

      Но знаю, что есть на свете,

      Места, где не тянет ноша,

      Где я обязательно нужен,

      Да, что там!.. Где я – любим!

      То зная, иду же дальше,

      Дарюсь нехоженым тропам,

      По жарким пескам и гатям,

      По дягельным мхам, камням.

      Я