Стал мне реже сниться, слава Богу,

      Больше не мерещится везде.

      Лег туман на белую дорогу,

      Тени побежали по воде.

      И весь день не замолкали звоны

      Над простором вспаханной земли,

      Здесь всего сильнее от Ионы

      Колокольни лаврские вдали.

      Подстригаю на кустах сирени

      Ветки те, что нынче отцвели;

      По валам старинных укреплений

      Два монаха медленно прошли.

      Мир родной, понятный и телесный

      Для меня, незрячей, оживи.

      Исцелил мне душу Царь Небесный

      Ледяным покоем нелюбви.

      Потускнел на небе синий лак,

      И слышнее песня окарины.

      Это только дудочка из глины.

      Не на что ей жаловаться так.

      Кто ей рассказал мои грехи

      И зачем она меня прощает?..

      Или этот голос повторяет

      Мне твои последние стихи?

      «Я пришла тебя сменить, сестра,

      У лесного, у высокого костра.

      Поседели твои волосы. Глаза

      Замутила, затуманила слеза.

      Ты уже не понимаешь пенья птиц,

      Ты ни звезд не замечаешь, ни зарниц.

      И давно удары бубна не слышны,

      А я знаю, ты боишься тишины.

      Я пришла тебя сменить, сестра,

      У лесного, у высокого костра».

      «Ты пришла меня похоронить.

      Где же заступ твой, где лопата?

      Только флейта в руках твоих.

      Я не буду тебя винить,

      Разве жаль, что давно, когда-то,

      Навсегда мой голос затих.

      Мои одежды надень,

      Позабудь о моей тревоге,

      Дай ветру кудрями играть.

      Ты пахнешь, как пахнет сирень,

      А пришла по трудной дороге,

      Чтобы здесь озаренной стать».

      И одна ушла, уступая,

      Уступая место другой.

      И неверно брела, как слепая,

      Незнакомой узкой тропой.

      И все чудилось ей, что пламя

      Близко… бубен держит рука.

      И она как белое знамя,

      И она как свет маяка.

      Пьянея звуком голоса,

      Похожего на твой.

      И давно удары бубна не слышны,

      А я знаю, ты боишься