Раскрасив нотами свой мир,

      Мелодии мазками создавая,

      Свое я тело изводил,

      Его к творенью принуждая.

      Оно бессонными ночами

      Служило поискам моим,

      Не жалуясь, не пререкаясь,

      Вдыхало папиросный дым.

      Спало на старой раскладушке,

      Рюкзак носило за спиной,

      Стояло под холодным душем

      И в кедах шлендало зимой.

      И для него отрадней были

      Богемный быт, цыганский рай,

      Кусок хозяйственного мыла

      И подостывший спитый чай,

      Ломоть поджаренного хлеба,

      Чеснок, горчица на столе,

      А на десерт, конечно, слепок,

      Драже с названьем «Монпансье».

      Из обезжиренного теста,

      Забыв про стыд и срам на свете,

      В безбрачии души. Все к месту

      Рождались творческие дети.

      Я соткан из останков древних,

      Из лоскутов отживших парусов,

      Из стружки горькой, стружки верной

      С рубанка Мастера Основ.

      Я тот, в ком дерево и глина

      воплотились…

      Сегодня я в деревне был

      И у гуся перо просил,

      Сказав, что в перьях гусьих сила,

      Та, что дает писать красиво…

      И гусь мне произнес в ответ:

      «Похоже, Травник, ты поэт.

      Макая перья в молоко,

      Ты сочиняешь стих легко.

      Но только сила не в пере,

      А в сердце, Травник, и в судьбе».

      Со мною дождь прошел два километра,

      С пяти утра до дома протянулся,

      В пути старался он мне улыбнуться,

      Но получалось, как-то все не к месту.

      Но к слову и к строке

      тот дождь пришелся,

      Своими