Не говори мне – не люблю.

      Пусть так, но промолчи, родная.

      Дай – доиграю, допою,

      Чем грезил, чем живу, мечтая.

      Всё то, что на сердце лежит,

      Дай выплакать стиха твореньем.

      Не говори мне – не люблю,

      Не уводи под гнёт сомнений.

      Дай долететь до синевы,

      До убаюканности звёздной.

      Пусть не нашёл любви, увы,

      Но накопившиеся слёзы,

      Возможно мне ещё сдержать,

      Не дать им накатиться рёвом,

      А только выжаться в тетрадь

      Стихом – до ниточки солёным.

      «Почем стихи?» – спросил я как-то

      Торговца книгами с лотка.

      Он мне ответил виновато:

      «Давно – поэты с молотка.

      Начнем с рубля, а там увидим,

      Бывало за три отдавал,

      Вчера, вот, – Травника купили,

      Так за два семьдесят отдал…

      А то – давай, стихи, что надо,

      Бери… за столько, – сколько дашь.

      Неихненское нынче время,

      Не гри-фи-лит-ся карандаш».

      Я выкупил свои вериги

      На все, что были – за углом.

      Москва… Осенняя… Дом книги…

      Что дальше? – Допишу потом…

      В новый год подарите мне снега,

      А еще шаробёдрую бабу

      В панталонах снежного цвета.

      Рыхлым телом, похожим на вату.

      Чтоб она по утрам соблазняла,

      По-хозяйски ведром гремела,

      Чтоб морозцем в душе скрипело,

      А не от-тепелью болтало.

      В новый год подарите мне небо,

      Утром синее, ночью в звёздах.

      Проложите лыжню к подъезду,

      Да сугробы… А если б в блёстках! —

      Ну, так это, совсем, по-царски!

      Отмечать нам пришлось бы с вами.

      Раз – зима… Так подайте хасок!..

      Да с кобылой гнедою сани!

      А пока… – только снега с неба,

      Чтоб умыться снежком, сощурясь.

      Чтоб закат, как снегирь на ветке,

      По-январски румянил с улиц.

      Краснощечил смущеньем крыши,

      Да слезил поцелуем окна,

      И куда-то совсем не слышно

      Уходил, наводя