Хафиз и пленница султана. Самид Агаев
Читать онлайн книгу.
ведь ты всегда точно знаешь, где и какая лежит бумажка, список. Воистину главой канцелярии Табриза должен быть ты или хотя бы наибом вазира». От такого дерзкого комплимента хаджиб опасливо оглядывался по сторонам, но ему было приятно, и он переставал цепляться к Али, только вздыхал нетерпеливо. А когда Али, узнав, что хаджиб любит сладкое, преподнес ему пол-мана[68] халвы, то окончательно завоевал его расположение. Хасан стал по-отечески поучать Али: «Оглан[69], – говорил он, – чтобы сделать карьеру, надо быть расторопней. Начальник еще не договорил, а ты уже бросаешься исполнять. При этом старайся выглядеть смышленым, но недалеким. Тут главное не перестараться: будешь казаться недоумком, выгонят, как непригодного, слишком умным – тоже выгонят, из опаски, чтобы не подсидел. Но ничего, слушай меня, и будет тебе польза». После этого Али, набравшись духу, как бы невзначай спросил:
– Я тут девушку видел как-то, по коридору бежала вон оттуда. Кто это был, такая с красными волосами?
Хасан сразу же стал ухмыляться. Удивительно, как люди одинаково реагируют на интерес парня к девушке, сразу начинают глумливо улыбаться, мол, вот оно что, влюбился. Но улыбка быстро сползла с лица хаджиба: «Там, – сказал он строго, – женская половина, андарун. Девушка, которую ты видел – единственная дочь Шамс ад-Дина. Больше о том, что ты ее видел, никому не говори. Хорошо, что ты меня спросил об этом, а никого другого. Законы шариата еще никто не отменял. Мусульманин безнаказанно может видеть лишь лица матери, жены, сестры и дочери. Мне ли тебе об этом говорить, хафизу, знатоку Корана. И вообще забудь о ней.
– Почему? – наивно спросил Али.
– Не про тебя плод.
– Как ее зовут?
– Я же сказал, забудь.
– Уже забыл, – смущенно произнес Али.
Но это была неправда. Запах девушки преследовал его, каждый раз когда беря в руки яблоко он вспоминал ее. С того самого дня, когда она, налетела на него.
И ее голос, насмешливая фраза: «Теперь ты должен жениться на мне». Али улыбнулся.
– Чему ты радуешься? Я не шучу, между прочим.
– Это ничего, это я о своем.
– Забудь, я тебе сказал. К ней уже с десяток сватались, и какие женихи, дети лучших людей города: богатые, сановные, уважаемые. А ты кто? Голодранец, без роду, без племени.
– Действительно, – согласился Али, – К тому же круглый сирота.
– Что?
– Вся моя семья погибла в Байлакане, от рук проклятых татар. Монголы вырезали весь город.
– Ладно, – миролюбиво сказал Хасан, – Иди уже.
– Мне еще нужны данные по сборам джизья.[70]
– Когда же это кончится. Я ведь хаджиб, мне только за это жалованье платят, а я еще исполняю обязанности катиба. Сиди здесь тихо. Эти данные в другом месте лежат, сейчас принесу.
Хасан отправился на поиски необходимого документа. Несколько времени Али сидел, грустя от неразделенной любви. То, что он влюблен,
Манн – мера веса, = 3 кг.
Оглан – мальчик, подросток, парень.
Джизья – подушный налог с иноверцев.