Черная папка. История одного журналистского расследования. Владимир Мукусев
Читать онлайн книгу.
в то время пост главного редактора Молодежной редакции. Наши отношения, сугубо деловые на работе, вне стен Останкино давно уже превратились в искренние и теплые. Он не скрывал, что хотел бы видеть меня своим заместителем, а в будущем – возможно, и преемником, и делал все, чтобы передать мне свой огромный опыт организационной работы в редакции.
Жил Сагалаев на первом этаже обычной московской панельной многоэтажки на Аргуновской улице, рядом с домом, где жил Виктор Ногин. Эти дома и по сей день в просторечье именуются «телевизионными» (раньше их действительно занимали в основном те, кто работал в Останкинском телецентре). Своей квартиры у меня тогда не было, и я любил бывать у Сагалаевых в их гостеприимном, уютном доме. Обычно я приезжал со своей дочкой Дашей. Ее немедленно забирала к себе жена Сагалаева, Людмила, а мы с хозяином дома уединялись на кухне.
Так было и в тот вечер. Только спокойных посиделок не получилось, потому что Сагалаев буквально ошеломил меня своим вопросом.
– Представь себе, – сказал он, – что я снимаю все ограничения: организационные, финансовые, временные, цензурные. Все, какие ты только можешь себе представить. Но взамен ты должен сделать совершенно новую телевизионную передачу – такую, какой еще не бывало. Сможешь? Слабо?
Не помню, что я ответил тогда. Вряд ли что-нибудь очень умное. Не помню ни числа, ни даже месяца, когда произошел этот разговор. А жаль! Ведь именно с этого момента и для меня, и для очень многих моих коллег наступила самая драматическая, но и самая счастливая пора творческой жизни в Останкино. Началась работа над самой главной, как стало понятно через много лет, передачей, ставшей символом перестроечной журналистики, – той, что через год после нашего разговора не только вышла в эфир, но и получила свое название: «Взгляд». Потом, правда, выяснилось, что с подобным предложением Сагалаев обращался как минимум к десятерым ведущим журналистам и режиссерам редакции, «заряжая» нас всех на размышления. И в итоге мы все вместе принялись за работу.
Камертоном для нее как раз и стали слова Сагалаева: «Запретных тем нет! Снимайте все, что считаете нужным». И дело ведь было не в разрешении «быть смелыми». Мы наконец-то получили надежду, что наши усилия не пропадут даром, и их результаты увидят зрители.
Правда, сначала мы делали передачу, еще не до конца понимая, чего мы от нее хотим и что должно получиться в результате. Например, вплоть до 2 октября 1987 года, то есть до первого выхода в эфир новой программы, шли споры о том, кто должен ее вести. Я полагал, что в «построенной» режиссером Анатолием Малкиным и редактором Кирой Прошутинской квартире (хоть и студийной, но со всеми атрибутами подлинности, с настоящими кухней, кабинетом и гостиной) должна жить молодая пара. Он и Она. В гостиной они будут принимать гостей знаковых, уважаемых, серьезных, взрослых. В кабинете – своих сверстников: молодых ученых, врачей, учителей – то есть мыслящую интеллигенцию. Кухня, как тогда в большинстве советских квартир, предназначалась для самых откровенных