Начав – закончи. Слов не хватит.

      Их мало – этих самых слов.

      Не стоит их так просто тратить,

      Коль жизнь потратить не готов.

      Ты не волшебница, ты – чудо!

      Сама не ведая того,

      Ты ожидаемое всюду

      И всеми – жизни торжество!

      Не ласковой же будь, но лаской,

      Не царственной, но чистотой.

      Не утончённою, но ясной,

      Не простодушной, но простой.

      Стань женщиной, будь снова тою,

      Что вышла из под рук Небес.

      Скинь маску мира, стань собою,

      Верни чужой, возьми – свой крест.

      Земных желаний исполненье

      Не принесёт тебе наград.

      Ты Небом призвана к служенью

      Тому, кто Небом сам богат.

      Случилось встретить мне поэта.

      Себя узнал тогда я в нём.

      То было в детстве, было летом,

      То было летним жарким днём.

      Я на асфальте, возле дома

      Осколком кирпича писал.

      Он подошёл: Привет, знакомый,

      С тобой знакомы мы, – сказал.

      Тут время сжалось на мгновенье,

      Десятки лет промчались, и

      Он написал стихотворенье,

      Лист протянул мне: «Вот, возьми,

      Оно – твоё. Когда ты станешь,

      Таким же, как и я большим,

      Ты вспомнишь и его достанешь,

      Ну, а пока, мой друг, пиши!

      Пиши мелками, как умеешь,

      Кирпичным сколочком пиши.

      Строкою ты преодолеешь

      Себя и узришь свет души».

      Под утро в инее был город.

      Срывался, падая за ворот,

      Спешащих, как всегда, людей

      Нестойкий снег с кривых ветвей.

      Всё пьесу здесь напоминало.

      И, сдвинувший в край покрывало,

      С озябшей ночи дня приход,

      И в нём чуть слышные начала

      Раннефевральских первых строк,

      И то, как утро в них звучало,

      Где к месту был и стон, и чох,

      И кашель дворницкий, и сиплый,

      Дворняги местной, скудный лай.

      И свет в окне скупой, размытый,

      И с бергамотом крепкий чай.

      Неспешность мною овладела.

      Полупроснулся, полуспал

      И слушал, как перо скрипело

      Под тем, что «Ранним» я назвал.

      Нет зимы – весна на сцене.

      Дед Мороз – совсем старик.

      Во дворе, забытый всеми,

      Чахнет душка снеговик.

      Ёлки превратились в палки,

      Магазин чудес закрыт.

      Снега нет, а тот, что в парке

      Ноздреват, угрюм и взрыт.

      Март – болезненный ребёнок,

      Самый младший у весны.

      Cохнут облака пеленок

      И прерывисты с ним сны.

      Март