И ангел был не за спиною,

      Он был напротив. Мы вдвоем,

      Увлекшись общею мечтою,

      Решали. Были нипочем

      Нам горы, реки, расстоянья,

      Мы в самый дальний шли поход

      И избегали наказанья,

      Переходя ошибки вброд.

      Ах, детство, ты и впрямь святое,

      Когда с утра и до утра

      Цветы высаживают двое

      К подножью ждущего Креста.

      Когда не вбиты в тело гвозди,

      Не давит завтра на тебя,

      И каждому, кто ни попросит,

      Ты отдаешь миры, любя,

      Когда Хранитель пред тобою,

      Когда фунт лиха нипочем,

      Когда врага нет за спиною,

      Знай, друг, ты – детством защищен!

      Зима бесснежна. Вторя теме,

      Не удаётся стих и мне.

      В часах обыскивают время

      И улицу дробят в окне.

      И лампа как-то полусветит,

      И чай, как будто и не чай…

      Знать, кто-то нечестивый метит,

      А ты следки-то, примечай.

      А ты старайся их запомнить

      И не подыгрывай, когда

      Тебя попросит вдруг исполнить

      Их ненасытная беда.

      Они до дрожи чужеродны,

      Пусть трижды сладостен их вкус.

      Пишу: для жизни – не пригодны!

      И знаю, что не ошибусь!

      Летит, летит на землю снег,

      И сердцу от чего-то, сладко.

      Кругом зима, в ней – человек,

      В руках обычная тетрадка —

      В его руках сейчас стихи.

      Ах, как звучит: стихи в тетради!

      Зиме, пожалуй, вопреки,

      А вот снежка, скорее, ради,

      Ради летящего его,

      Не сплю, а жму в руках тетрадку!

      И ни-ко-го! И ни-че-го!

      А сердцу отчего-то сладко.

      Поэт совсем сошел с ума,

      К стеклу прижался и смеется:

      Зима, смотрите-ка, зима-а!

      В снежок бумага следом мнется.

      Потом еще лист и еще —

      Швыряются стихи в корзину.

      А бедолаге нипочем

      Всё, он фрагмент живой картины.

      Картины старой, в новый год,

      Исполненной