Она вспомнила воскресенья и каникулярные дни, проведённые у королевы в изгнании, в Пасси, где принцессы ей с гордостью показывали, в уединённом павильоне, портреты короля, их отца, и многочисленные флаги и штандарты былых времён, снятые с древков, спасённые от натиска воспалённых ненавистью к приличным людям люмпенов, к так называемым узурпаторам, кои раньше покоились в их дворцах, выцветшие в долгих доблестных походах, испачканные глиной окопов, пробитые вражескими пулями, и даже испачканные, обагрённые кровью бесстрашных воинов. Этри даже покрывалась мурашками, глядя на них, настоль она верила в эпические чудеса. Там же стояли стеллажи, где под стёклами выстроились рядами коллекции старинных монет и пистолетов. Король, искусный стрелок, коллекционировал оружие и собрал славную коллекцию его образцов. Огромный портрет самого короля в центре зала представлял его в форме генерала, этакого фата и донжуана, правда, немного толстоватого. Этри, тогда ещё ребёнку, хотелось бы, чтобы он выглядел потеатральней, постройнее, как принц из детских сказок. Но блистательная военная форма, кровавые трофеи, прекрасные дамы на заднем плане и её воображение девятилетней девочки делали из него, тем не менее, сказочного героя.