Весьма сентиментальное путешествие из Парижа в Венецию и обратно, или паломники страсти. Игорь Шинкаренко
Читать онлайн книгу.
Как это красиво, мой дорогой Художник! А что это за балконы? Это что, уже отель Модрон?
На маленьком канале, берега которого были выложены крупными камнями, скрывавшими ветви больших плакучих ив, стояло заброшенное с виду здание. На его террасе, на мраморных подушках присели две прекрасные сирены. Они своими тонкими руками обнимали рог изобилия с экзотическими плодами, склонив над ними свои головы. Их одиночество оживлял заброшенный фонтан, а в глубине сада тянулся двойной ряд светлых и стройных колонн, обвитых какими-то безумными нитями плюща и кустами роз. Закрытые ставни скрывали от пылких лучей солнца жёлтые и голубые витражи.
Жизнь остановилась в отеле Модрон с тех самых пор, как завершилась эпоха роскоши. И два старых дерева, омрачавших своим плаксивым видом эту средневековую террасу, лишь удостоверяли их верность весне и двум сиренам, сидящим в их тени на мраморном постаменте.
Паломницы, проникшись волшебно увядающей аурой Модрона, решили отказаться от дальнейшей экскурсии, чтобы не "разбрасываться" на другие удовольствия, даже на искусство, и возвратились в отель.
Вечером они пошли ужинать в Гамбринус. Там трое друзей снова окунулись во вселенский шум голосов, стоящий над столиками ресторана, в котором венские дамы на эстраде доминировали над консоме с пашотом и макаронами. Перепоясав свои талии лентами цвета увядших роз, с рассеянным видом, подкрашенные, словно балерины на сцене, эти печальные девушки вполне серьёзно играли роль Коппелии.
Паломники решили съесть что-то сугубо итальянское. Перебрав меню, они выбрали суп Минестроне, равиоли, макароны, ризотто и поленту.
–
Что за прекрасное масло подают здесь!– воскликнула Флош, в уголке губ которой таял кусочек этого самого масла,– наш дорогой Антуан Рюмпельмаер в своей кондитерской «Анжелине» постеснялся бы делать свой знаменитый шоколад из другого масла, кроме Миланского, и я думаю, что он стал популярен исключительно благодаря этому местному продукту. Впрочем, это широко известный факт. Но есть ли что-то ещё, столь же знаменитое, из Милана! Ах! Да, мухи! Миланские мушки! Сеньор! Так это правда… К счастью, сейчас ещё не сезон на эту напасть!
–
Вы, наверное, имели ввиду шпанские мушки,– отшутилась Этри, глядя на недоуменное лицо Художника после этих слов Флош, и украшая, придавая, таким образом, пикантный вкус их ужину, в то время, как Художник стал насвистывать арии из итальянских опер, сопровождая их комментариями по длинному и путаному маршруту меню из итальянских блюд, вин и мелодий, выбранных и сыгранных венскими дамами за соседним столом.
Гамбринус был расположен под огромной стеклянной галереей сомнительного вкуса, но судя по всему, был чрезвычайно ценим миланцами, посвящавшими ему добрую часть своего досуга.
Этри, выходя из ресторана, толкнула бедром маленький столик, замаранный остатками пива и лимонада, и побеспокоив этим движением сидящую за ним одиноко пьющую персону, синьора, отрешённые глаза которого, казалось, следовали