Заглянул цыган к старухе:

      – Погадай-ка мне, карга, —

      засучил по локоть руки,

      протянул бутыль вина.

      – Что не ласков, что обижен,

      вот, каргою обозвал,

      я и без ладоней вижу:

      черт тебя ко мне прислал.

      Жаждешь мужнюю красотку,

      думаешь, как увести,

      удивил, гони мне сотку,

      не то порчи не снести.

      Прочь, поганец и охальник,

      прокляну так, что во век

      не очухаешься, парень,

      не спасет твой оберег.

      Скачет конь, по ветру грива,

      каждый мускул разыгрался,

      оседлал цыган игриво,

      по степи в ночи умчался.

      До базару конокраду

      торопясь рукой подать,

      он коня, как дня награду,

      за златишко хочет сдать.

      Конь взбрыкнул, скинул цыгана,

      в степь помчался не спросясь,

      поиграет еще с ветром —

      он свободен отродясь.

      Конокрад, стряхнув степную

      пыль с рубахи, – да в кабак,

      не хвались чужой наградой,

      рок бродяжий то, бедняк…

      Скрипит кибитка по ухабам,

      ей правит кочевой цыган,

      повозка – грузно вдоль оврагов,

      цыган же весел, малость пьян.

      Свистят хлысты, в руке бутылка,

      вино по брюкам разлилось,

      кибитка встанет у развилки,

      подпрыгнув и сломавши ось.

      Цыган ругнется, посмурнеет,

      цыганок выпорхнется рой —

      смуглянки щечками алеют,

      галдят крикливо в разнобой.

      Приляжет пес у ног лошадки,

      вздохнет и шумно заворчит,

      он стережет добро с оглядкой,

      сквозь зубы слышен грозный рык.

      Пройди, прохожий, стороною,

      кибитку обойди кругом,

      и не играй своей судьбою,

      и не рискуй ты кошельком.

      Быт цыганский – не все слитки —

      Пьяный муж домой пришел,

      отворил ногой калитку,

      из ограды вынул