Раннее утро. Туман над рекой

      стелется ватой.

      Дым костерка… Пахнет ухой.

      Веет прохладой.

      Косы ракит серебристой росой

      просятся в воду.

      Солнце вот-вот полыхнёт зарёй

      по небосводу.

      Ветер слегка поиграл сединой

      дремлющей ивы.

      И, расписавшись лёгкой волной,

      стих у залива.

      Раннее утро. Лето. Июнь.

      Время застыло.

      Словно оно очутилось в раю.

      Нас позабыло…

      Настанет этот миг, когда-нибудь,

      вдруг упадёт последняя песчинка.

      И мне в небытиё укажет путь

      неведомая лунная тропинка.

      Без суеты в сырую скорбь земли.

      И дальше к звёздам, в тайну занебесья.

      Сжигая все мосты и корабли,

      под звуки труб и погребальной лести.

      Но перед тем, как навсегда упасть,

      я вспомню то, что забывал порою

      (И оттого, когда сжигала страсть,

      себе казался маленькой звездою):

      Звёзды не падают. Звёзды сгорают.

      Если они настоящие звёзды.

      Падают ангелы, если устали.

      Но незаметно и тихо как слёзы.

      Звёзды горят. И звёзды сгорают.

      Свет разделяя с теми, кто рядом.

      Павшие ангелы не умирают.

      Вечно кружат над землёй листопадом.

      Когда-нибудь, останется лишь звук.

      Лишь образ, память о нелепой плоти.

      Живых пугая тщетностью потуг

      и ржавчиной на липкой позолоте.

      Крадёт года безжалостная плеть.

      И лёд, и пламя… скользкая дорога.

      И так уж есть – не всем дано гореть.

      Но всем дано не угасать до срока.

      Небо пошло войной

      на засыпающий город.

      Там, за бетонной стеной,

      властвует сырость и холод.

      Я разожгу камин —

      зов первобытных предков

      и буду пить один.

      С магнитофоном кассетным.

      Бьётся в припадке дождь.

      Там, за окном, война.

      Я единственный гость

      в царстве тепла и вина.

      Вспомню о чём говорил

      древний пророк Заратустра

      и буду пить один.

      Мне хорошо и грустно.

      Гвозди вбивает дождь.

      Небо мрачнее могилы.

      Я одинокий вождь

      среди пустых бутылок.

      Ветром хмельной свободы

      пьяный струится жар.

      «Прелести»