(Говорят – не ручаюсь за верность молвы, –

      Что в те бурные дни из аптеки

      Для целения арнику больше всего

      Отпускалось Степану Громеке.)

      Воспевали поэты в высоких стихах

      Заушения подвиг отменный

      И пророчили нам, что в грядущем за то

      Вознесемся мы в целой вселенной…

      Появились, однако, тогда ж господа,

      Что немножко в скептическом духе

      Объясняли всеобщую жажду – себе

      Задавать с наслаждением плюхи.

      Эти скептики нам утверждали, что мы,

      Потеряв на ланиты чужие

      Наше прежнее право, себя по щекам

      Принялись колотить, как шальные!

      Впрочем, плюхи звучали… и стихли потом;

      Раздалась на железной дороге

      Вновь одна, но уж та по чужому лицу,

      И – порядок остался в итоге!

      Я, читатель, от няни-старушки слыхал

      В дни волшебно мелькнувшего детства

      Много сказок чудесных: один этот клад

      Мне она завещала в наследство.

      На меня не посетуют, если теперь

      Сказку я расскажу: отчего нам

      Не запеть, как певалось в минувшие дни,

      Простодушно-младенческим тоном?

      Я люблю звуки песен былого, люблю

      Этих звуков волшебные песни;

      Сердцу сладко минувшие дни вспоминать,

      С ними жизнь и светлей и чудесней!..

      Так начнем же: далеко, в заморских краях

      Жил волшебник Прогресс благодушный,

      Правил мирно страной да творил чудеса,

      И Прогрессу все были послушны.

      Жил Прогресс, не тужил; да случилось, узнал,

      Что есть целые грады и веси,

      Где в спокойствии добрые люди живут

      Да и знать не хотят о Прогрессе.

      Он разгневался. «Ну, – говорит, – коли так,

      Сам иду я, своею персоной

      К этим людям: посмотрим мы, как-то у них

      Будет принят властитель законный?»

      Собрался он без свиты; шел день, может, два,

      И пришел наконец: ничего-то

      Не видать – ни долинок, ни речек, ни гор,

      Лишь зловонное видно болото.

      Люди разных чинов и сословий сидят

      В том болоте средь грязи смердящей,

      Жрут ее да хвалебные песни поют,

      Полагая, что пищи нет слаще.

      «Что за мерзости!» – плюнул волшебник Прогресс,

      Да и прочь было… глядь: вместо суши

      Очутилась трясина под ним – и завяз

      Он в трясине по самые уши!

      Оглянулся он в страхе: толпою к нему

      Разноцветные люди всплывали –

      На лицо ему плюнули грязью, потом

      Сами грязь ту облизывать стали…

      И сидит в том болоте Прогресс, и досель

      Он не может уйти из болота…

      «Ну уж сказка!» – кричат мне. Соскучились вы? –

      Самому мне невесело что-то…

      «Для