Меж тем Онегина явленье

      У Лариных произвело

      На всех большое впечатленье

      И всех соседей развлекло.

      Пошла догадка за догадкой.

      Все стали толковать украдкой,

      Шутить, судить не без греха,

      Татьяне прочить жениха;

      Иные даже утверждали,

      Что свадьба слажена совсем,

      Но остановлена затем,

      Что модных колец не достали.

      О свадьбе Ленского давно

      У них уж было решено.

      Татьяна слушала с досадой

      Такие сплетни; но тайком

      С неизъяснимою отрадой

      Невольно думала о том;

      И в сердце дума заронилась;

      Пора пришла, она влюбилась.

      Так в землю падшее зерно

      Весны огнём оживлено.

      Давно её воображенье,

      Сгорая негой и тоской,

      Алкало пищи роковой;

      Давно сердечное томленье

      Теснило ей младую грудь;

      Душа ждала… кого-нибудь,

      И дождалась… Открылись очи;

      Она сказала: это он!

      Увы! теперь и дни и ночи,

      И жаркий одинокий сон,

      Всё полно им; всё деве милой

      Без умолку волшебной силой

      Твердит о нём. Докучны ей

      И звуки ласковых речей,

      И взор заботливой прислуги.

      В уныние погружена,

      Гостей не слушает она

      И проклинает их досуги,

      Их неожиданный приезд

      И продолжительный присест.

      Теперь с каким она вниманьем

      Читает сладостный роман,

      С каким живым очарованьем

      Пьёт обольстительный обман!

      Счастливой силою мечтанья

      Одушевлённые созданья,

      Любовник Юлии Вольмар,

      Малек-Адель и де Линар,

      И Вертер, мученик мятежный,

      И бесподобный Грандисон[18],