Ничто родит ничто. Скажи еще раз.

      Я так несчастна. То, что в сердце есть,

      До губ нейдет. Люблю я вашу милость,

      Как долг велит: не больше и не меньше.

      Как! Как, Корделия? Скорей поправься,

      Не порти дела.

      Добрый государь,

      От вас имею жизнь, любовь, питанье

      И полностью за это вам плачу:

      Люблю вас, повинуюсь, уважаю.

      Зачем же у сестер мужья, когда

      Так любят вас? Случись мне выйти замуж,

      С рукою отдала б я половину

      Любви моей, забот и уваженья.

      Нет, никогда б я не вступила в брак,

      Любя лишь вас одних.

      От сердца говоришь?

      От сердца, сэр.

      Хоть молода, черства ты.

      Хоть молода, правдива.

      Возьми ж в приданое себе правдивость.

      А я, клянусь священным блеском солнца

      И таинством Гекаты, темной ночью,

      Влиянием созвездий и планет,

      Что руково́дят жизнию и смертью, –

      Вот отрекаюсь я забот отцовских,

      Родную близость крови отвергаю,

      И объявляю я тебя чужою,

      Отныне и до века! Дикий скиф

      Иль тот, кто дряхлых дедов поедает,

      Свой голод утоляя, будут ближе,

      Роднее, дружественней и приятней,

      Чем ты, когда-то дочь.

      Мой государь…

      Молчи, Кент!

      Дракона в гневе лучше не тревожить.

      Ее любил, ее заботам думал

      Остаток вверить дней. – Прочь с глаз моих!

      Клянусь покоем гроба, я из сердца

      Тебя исторг. – Позвать Француза. Что ж?

      Позвать Бургундца. – Альбани и Корнуол,

      К своим частям прибавьте третью долю:

      Пусть гордость ей отыскивает мужа.

      Вот облекаю вас согласно праву,

      Мне данному, всей силой полномочий,

      Со властью сопряженных. Сам же буду,

      Оставив сотню рыцарей для службы,

      По месяцу гостить поочередно

      У каждого из вас, себе оставив

      Почет и званье короля. Вам – власть,

      Права, доходы, все прерогативы,

      Зятья возлюбленные, в знак чего

      Венец