Обретение настоящего. Елена Владимировна Семёнова
Читать онлайн книгу.
отбывая непонятную ей повинность. Неуютно чувствовал себя и Георгий Петрович. Надо было что-то сказать, а он не знал что.
– Чаю… хочешь? С карамелью?
– Давайте, – пожала плечами девочка.
Георгий Петрович принёс чай и конфеты. Посидели ещё, попили чаю. Настя пососала карамельку, протянула деду, но тот не взял: сладкого он не любил, и дешёвые конфеты держал в доме для Нюры и её детей.
– Как живёте вы? – спросил Георгий Петрович.
– Хорошо. Скоро в Москву перебираемся…
– В Москву, значит…
– В Москву, – подтвердила Настя. – Ну, я пойду… Меня бабушка ждёт…
– А… Иди… – кивнул Георгий Петрович и, спохватившись, добавил: – Заходи ещё!
– Зайду, – ответила внучка и убежала.
Не зайдёт больше… Зачем? Чужой он ей, а она ему… Бабушка ждёт… А он вздохнул с облегчением, когда она ушла. Дед! Так и не назвала дедом… Георгий Петрович вдруг почувствовал приступ завести к родителям невестки. Их его внучка зовёт дедушкой и бабушкой… И его могла бы! Если бы мог он… Ведь теперь было не поздно попытаться подружиться с нею, перебросить мосток… Не сумел! Да и как? Её, эту девчушку, в школе учат атеизму, вдалбливают в светлую головку ложь о коммунизме, славят палачей и клеймят «контру», клевещут на растоптанную ими Россию. Она, небось, смотрит все эти идиотские фильмы, играет с друзьями в неуловимых мстителей, вопя «бурнаши на крыше»… Она – из другого мира и времени, и никак не стереть эту грань, не разрушить стену. А если бы рассказать ей всю правду, воспитать по-своему, как следует? Куда уж! Кто ему позволит… Да и нужно ли? Разве легче ей будет жить после этого? Да и у него нет ни сил, не желания срывать швы с сердца, травить душу горькими воспоминаниями, чтобы вложить что-то, если получится, в голову этой девчушки… К тому же, наверняка, её мать настраивает её против него. Пусть всё остаётся, как есть… Ничего тут уже не поправишь, не срастишь того, что разрублено безжалостно. А, может, и он сам неправ в чём-то. Не может переступить через себя, отталкивает всех, боясь снять панцирь с души, ушёл в себя, а для прочих – что камень. Нужно бы мягче быть… Вот, и внучку, которую мог бы нянчить, которая могла бы любить его, создавать уют в его пустом доме своей детской непосредственностью, оттолкнул вслед за сыном… Они в Москву уезжают… Теперь и на улице не увидеться. Один, всегда один… Нюра только через три дня придёт, да толку от неё? Всё равно один… Глупая штука жизнь!
Георгию Петровичу вспомнились юные годы, первые месяцы после свадьбы, Франция и слова прапорщика Светёлкина (интересно, жив ли?). Может, и прав он был? Нужно было остаться во Франции, вызвать туда Настасью, и жизнь бы сложилась по-другому. Боже, всё могло быть иначе… Он сам всё решил. Исполнил долг, выбирая между честью и благополучием, выбрал честь…
– Терпеть надо, родимый… Господь терпел…
Терпеть, терпеть… Одинокая слеза неожиданно вытекла из правого глаза, неподвижно смотрящего перед собой, скользнула по глубокой борозде, по впалой щеке и осталась висеть каплей на скуле…
ПАЛАЧ